Потапов, «двойка»!

— Глянь, как Москвича колбасит. Вот макака-то.

К сожалению, им пришлось прервать столь содержательный диалог. Вера Ивановна велела Петухову помочь девочкам собирать сухие листья в мешки. Женька не слышал её слов, зато прекрасно видел, как Петухов положил грабли и направился в сторону парадного входа. Женька забеспокоился: а вдруг тот всё слышал? Накостыляет по шее и «ах» не скажет.

— Атас! Петух идёт! У него что, локаторы вместо ушей? — крикнул Женька и скомандовал: — Лёха, давай в подсобке спрячемся.

— Пойдём лучше вместе со всеми убираться. Верванна даже не заметит, что нас не было, — предложил Лёха.

— Ага, сейчас прямо к Петуху побегу, Только завещание напишу. Видал, как он разъярился? Сто пудов сюда побежал, — с опаской сказал Женька.

— С чего ты взял? Больно ему надо, — отмахнулся Лёха.

За дверью послышались шаги. Медлить дальше было нельзя.

— Что я тебе говорил? — прошипел Женька, ухватил Лёху за руку и потащил за собой в подсобку.

Оказавшись в безопасности, он для верности запер дверь на швабру.

— Когда речь идёт о собственном здоровье, осторожность не бывает лишней, — назидательно изрёк Женька.

Минут пять ребята сидели, прислушиваясь к каждому шороху. В зал так никто и не вошёл. Наконец Лёха не выдержал:

— По-моему, он уже давно свалил.

— Бережёного Бог бережёт, — вспомнил Женька слова бабушки. — Лучше переждать, а то Петух, когда в раж войдёт, совсем борзым становится. Сейчас небось вокруг школы круги наматывает, нас стережёт.

Лёха не возражал. На уборку выходить уже не имело смысла и спешить было некуда, разве что домой, учить уроки. Но с этим делом он никогда не торопился.

Оглядевшись, ребята поняли, что в подсобке можно вполне сносно провести время. В углу в сетке лежали мячи. Друзья для разминки покидали мяч друг другу, постучали об пол… И тут Женька заметил под потолком небольшое оконце.

— Что это там? Потайное окно? — заинтересовался он. — Сейчас посмотрим, куда оно выходит.

Он вскарабкался на стопку матов и позвал друга:

— Лёха, лезь сюда. Тут такой обзор! Всё под контролем. Глянь, Синицына с Майкой мешки прут. О, гиганты! У Майки от натуги сейчас косица дыбом встанет. Самурай Тащико-Мешковако на особой миссии. Гляди, и Петух там. Вся якудза в сборе.

— Самураи не бандиты, а древние японские воины, — блеснул эрудицией Лёха.

Но Женька оставил его реплику без внимания. Внезапно он посерьёзнел и с возмущением произнёс:

— Опаньки! А это ещё что такое?

— Чё такое? — эхом переспросил заинтригованный Лёха и тоже полез на маты.

Взгляд Женьки был прикован к Вадику Груздеву, который вместо того, чтобы трудиться с остальными, на виду у всех учителей направлялся к калитке. Не считая Петухова, Вадик был для Женьки самой ненавистной личностью, и не потому, что он был школьной знаменитостью. Его славе Женька не завидовал… почти. Мало ли кто побеждает на всяких фортепианных конкурсах. Главным преступлением Груздева было то, что он норовил приударить за Ленкой Синицыной, но самое возмутительное, что она благосклонно принимала его ухаживания.

При виде Груздева, который в самый разгар работы легально, не таясь, покидал школьный двор, Женьку прямо перекосило от негодования. Он воскликнул:

— Я чего-то не догоняю. Груздь что, самый умный? Все пашут в поте лица, а он линяет?

В праведном гневе он даже забыл о том, что трудятся далеко не все. Некоторые члены коллектива удобно возлежат на матах и пялятся в окно.

— Так он же пианист. Небось в музыкалку пошёл, — высказал предположение Лёха.

— Ой, какие мы важные! Может, у меня тоже дел по горло, а я в школе торчу.

— Но мусор-то не убираешь, — справедливо напомнил Лёха и ностальгически добавил: — Лучше бы работали с остальными. Им там весело. Видел? Смеются…

— Нет, теперь я из принципа не пойду. Если Груздь слинял, то я тоже работать отказываюсь. Что же это получается? Он на пианино будет бренчать в своё удовольствие, а я, значит, мусорского сгребать? Дураков нету.

— Сейчас всё равно незаметно не уйдёшь. Полный двор наших, — урезонил его Лёха.

— Значит, назло всем будем сидеть тут, — решительно заявил Женька.

— Скучно тут, — вздохнул Лёха.

Женька сверху окинул подсобку взглядом и, заметив на столе физрука секундомер, предложил:

— Давай я буду тебя тренировать на скорость по канату лазить.

— Тоже мне тренер нашёлся. Самому слабо хоть до середины доползти? — усмехнулся Лёха.

— Подумаешь! — фыркнул Женька. — Тренеру и не нужно самому париться. На чемпионатах видел тренеров? Там же одни старики лет по пятьдесят. Три метра пробегут — уже одышка, а каких спортсменов готовят!

— Не хочу я лазить, — хмуро отказался Лёха.

— Тогда давай журнальчики полистаем. Занятно, что там спортсмены почитывают?

Он протянул руку и достал с полки стопку журналов «Физкультура и спорт». Друзья так увлеклись разглядыванием красочных фотографий, что не заметили, как двор опустел. Ребята закончили уборку и разошлись по домам.

Первым опомнился Лёха. Он глянул в окно и озадаченно произнёс:

— Э, куда это все подевались? Ушли, что ли?

Женька посмотрел на часы, и глаза у него полезли на лоб.