Потемкин

«Я был с его светлостью в Тавриде, в Херсоне, в Кременчуге месяца за два до приезда туда Ея императорского величества. Я удивлялся его светлости и не понимал, что то было такое, что он там хотел показать Ея величеству. Нигде там ничего не видно было отменного; словом, я сожалел, что его светлость позвал Ея величество по-пустому. Приехав с государынею, Бог знает, что там за чудеса явилися. Чорт знает, откудова взялись строения, войски, людство, татарва, одетая прекрасно, казаки, корабли. Ну, ну, Бог знает что… Какое изобилие в явствах, в напитках — словом, во всем, ну, знаешь так, что придумать нельзя, чтоб пересказать порядочно. Я тогда ходил как во сне, право, как сонный. Сам себе ни в чем не верил, щупал себя, я ли? Где я? Не мечту ли или не приведение ли вижу? Ну! Надобно правду сказать, ему-ему только одному можно такия дела делать, и когда он успел все это сделать! Кажется, не видно было, чтоб он и в Киеве занимался слишком делами, ну знаешь, все как здесь. Только и слышно было “Василия Степановича”, да “Попова”, — “Попова”, да “Василия Степановича”; ну да все ведь одно. Удивил! Ну подлинно удивил! Не духили какие-нибудь ему прислуживаются». Евграф Александрович Чертков выразил всеобщее удивление тому, что смог сделать Потемкин и его подчиненные в Екатеринославской губернии и Таврическом наместничестве за действительно короткие сроки.

Многим Потемкин казался чародеем, гениальным преобразователем, умеющим создавать на пустынном месте города, села, фабрики, флот; некоторые же видели в нем фокусника, обманщика, шарлатана. Для одних удивление переросло в «потемкинские деревни», для других — в признание управленческих талантов Потемкина, но, согласитесь, этот человек никого не оставил равнодушными — ни современников, ни потомков.

Глава 14. ПРЕЗИДЕНТ ВОЕННОЙ КОЛЛЕГИИ

В мае 1774 г. Потемкин получил чин генерал-аншефа и был назначен вице-президентом Военной коллегии, командующим всей легкой конницей и всеми иррегулярными войсками, а затем в 1784 г. — президентом этой коллегии. Пройдя в период первой Русско-турецкой войны блестящую школу выдающегося российского полководца П.А. Румянцева, Потемкин в полной мере использовал полученный опыт для укрепления русской армии, повышения ее боевой мощи, обеспечения военными средствами безопасности южных границ России. Все стороны армейской жизни были подвергнуты главой военного ведомства России значительному усовершенствованию, начиная от организации войск и заканчивая обмундированием. При этом Потемкин следовал тому же принципу, что и при организации гражданского устройства в подчиненных ему губерниях — лично рассматривать все проблемы и вопросы, разрабатывать проекты реформ.

Осенью 1774 г., исполняя поручение Екатерины II, он провел инспекторскую проверку войск, расположенных в столице и окрестностях, осмотрев полки: Казанский кирасирский, Вологодский и Кексгольмский пехотные. Результатом этой проверки стал рапорт Потемкина, в котором он сделал несколько довольно критических замечаний. Так, например, говоря о Казанском кирасирском полку, Потемкин одобрительно отзывается о состоянии людей, лошадей и амуниции. «Но что принадлежит до тех военных обращений, — продолжает он, — коими оной полк на смотру действовал, то оные от прямого кавалерийского совершенства так удалились, что стремительность и не разлучная нигде с оною стройность, как единственная тяжелой кавалерии сила, без которой ни в малейших пред неприятелем оборотах действовать она не может, в упоминаемом полку вовсе не находится, а тем самым таковой полк ни же с равным числом иррегулярного войска сражаться не может». Здесь Потемкин не просто характеризует состояние полков, но и высказывает программные положения об изменениях в войсках, помня, что против легкой турецкой конницы тяжелая кавалерия уступает. Свои взгляды вице-президент реализовал позднее, когда по его настоянию было увеличено число иррегулярных войск. В этом рапорте Потемкин высказывает и свое отношение к солдатскому быту, его он будет стараться изменить на протяжении всей жизни. Получив одобрительную резолюцию на свой доклад, Потемкин направил 27 октября 1774 г. приказ в Казанский кирасирский полк об исправлении положения: «…А как описываемая мною кавалерийская стремительность приобретается нечувствительным образом посредством прилежания в частых обучениях, то и отношу я оное к господам полковым и эскадронным командирам, дабы они обучали всему выше писанному, избегая сколько можно бесчеловечных и в обычай приведенных к сему побои, творящих службу отвратительную; но ласковым и терпеливым всего истолкованием, узнав твердость, чему они подчиненных обучать обязаны, избегнут случая сами делать нечаянные ошибки и тем приобретут полную их доверенность, любовь и почтение, и превратят службу в почтенное и приятное для них упражнение, исполняя сим как прямую пользу службы, так и человеколюбивое Ее императорского величества намерение».