Потенциальные монстры

– Ты сидела за партой и пялилась в книгу. Сам не знаю, почему я посмотрел именно на тебя. Но потом ты подняла голову, и я улыбнулся, а ты нет. Просто глазела на меня, как на идиота. Я помню, что даже немного смутился.

Сучка года Норма везде подсаживалась к нему и начинала распускать руки, а Тод подмигивал ей, вроде как давая разрешение. Но сам, с куда большим удовольствием, болтал с парнями. Даже тупица Билли не мог его ненавидеть. Пока руки Нормы блуждали под столом между ног Тода, Билли глядел на него, как на Иисуса, пуская слюни и повторяя: «Чувак!». Тод Шоу никого не боялся, спорил с учителями, носил футболки с цитатами из фильмов и с уверенной улыбкой глядел на всех из-под густых бровей.

Однако, у меня было преимущество, по сравнению с Нормой. Мы с Тодом ходили в школу Меримонт во Флорвуде, и, по счастливому стечению обстоятельств, оба жили в маленьком городке Квинси, в паре километров от школы. Среди тысячи жителей одним был Тод Шоу. Он всегда находился где-то рядом. Настолько рядом, что однажды мы всё-таки столкнулись с ним и его матерью в магазине. Тод поздоровался со мной, а миссис Шоу одарила приветливой улыбкой. Ох, как она рада познакомиться с одноклассницей сына. Какое чудесное совпадение, что мы живём неподалёку. Да, да, надо бы непременно пообщаться поближе за ужином. Я была на седьмом небе, хотя и не верила, что этот ужин состоится. Тод Шоу не подойдёт ко мне на перемене и не предложит заглянуть к ним сегодня часов в семь вечера. Нет, всё случилось совсем не так.

Если в семнадцать лет ты не трахаешься с кем-то из футбольной команды и не бреешь лобок, то, скорее всего, вечерами ты смотришь сериалы или ведёшь дневник. Я усаживалась на широкий подоконник, слушала гудение ветра и наблюдала за звёздами. Где-то там целые галактики, неизведанные миры, Боги, Вселенные, инопланетяне. Мне казалось, что, когда я смотрю на них, они смотрят на меня. Изучают, наблюдают, посмеиваются. Им известны все мои тайны. Тод проходил мимо по школьному коридору, даже не замечая меня, а я шептала ему в след: «Доброе утро, моя любовь».

Я начала записывать свои мысли на бумагу после того, как однажды за обедом спросила отца:

– Как вы познакомились с мамой?

По негласному соглашению мы оба обходили эту тему стороной всю мою жизнь. Было вполне достаточно того, что мать мертва. Остальное казалось уже совершенно неважным. Но в семнадцать лет я только и думала, что о Тоде и моей пылающей любви. Казалось, весь мир был пропитан этой дурацкой любовью и всякой романтической ерундой. Будь я в своём уме, точно не полезла бы к отцу с такими вопросами. Он выглядел так, будто собирался схватить тарелку и запустить мне в голову. Она бы ударилась о мою лобную кость, а потом вернулась бы к нему в руку, словно послушный бумеранг. И он спокойно продолжил бы вечернюю трапезу.

К счастью, и я сама и моя лобная кость оказались вне угрозы. Отец всего лишь стукнул кулаком по столу и ничего не ответил. Тем вечером я впервые стала записывать мысли на бумагу. А затем это сделалось привычным занятием. С бумагой оказалось легче, нежели с отцом.

То, что произошло дальше, я списала на чудо. Самое настоящее, о котором снимают документальные передачи. Когда люди смотрят в камеру, ревут и дрожащим голосом рассказывают такие невероятные вещи, что волосы становятся дыбом. Например, о том, как в парня три раза ударило молнией, и он остался жив. Или о девушке, излечившейся от рака груди благодаря тибетским мантрам. Что-то похожее произошло и со мной.

Я валялась в постели уже несколько дней с температурой и соплями. От телевизора болела голова, спать уже не было сил, из доступных развлечений оставался только мой дневник, обтянутый голубым хлопком с розовыми фламинго. И я начала писать:

«Дорогой дневник, я хочу только одного – чтобы Тод вошёл в эту дверь, бросился ко мне и поцеловал. А потом… а потом мы бы поженились и уехали отсюда навсегда, только вдвоём! Хочу, чтобы Тод всегда меня любил.»

На следующий день примерно после обеда отец постучал в дверь моей комнаты:

– К тебе тут… пришли – он замялся и почесал макушку, – гости.

Какие у меня могли быть гости? Отец пожал плечами, как бы отвечая на мой немой вопрос. Дверь отворилась шире, и из-за его спины показался Тод, высокий, стройный, с томным взглядом и густыми бровями. Выглядел он по-настоящему шикарно в тёмно-синих джинсах и белом свитере.

Отец попятился назад, оставляя нас наедине. Позже я узнала, что чаще всего отцы не пускают мальчиков в комнаты к дочерям без присмотра. Не думаю, что отцу было совсем на меня плевать. Скорее, он растерялся от неожиданности. Ко мне первые пришли гости. Думаю, мы все, включая Тода, находились в некотором шоке.