Потерян в море

Роуз махнул рукой, принимая извинения. Он подошел к окну, вглядываясь в водную гладь. По телу разливалась ноющая боль из руки, напоминая об упущенной возможности. Капитану пришлось прогнать из головы лишние мысли. Стоило усмирить собственную несдержанность ради достижения цели.

— В первую очередь нам нужно больше оружия и план, где недостаток брига станет достоинством перед фрегатом. Иначе Фанатик пустит «Мотылек» ко дну до того, как мы сможем что-то предпринять, — проговорил Роуз, в конце концов.

Амато серьезно кивнул на это, словно мог оспорить или добавить что-то важное.

— Я бы хотелось посетить храм, капитан.

— Храм? Зачем?

— Мне нужен совет. И кое в чем убедиться.

Святой отец не стал раскрывать деталей Роузу, ограничившись короткой фразой. Амато нужно было больше узнать о дьявольской сущности «Отверженного».

* * *

Долгое и утомительное плавание подходило к концу. фрегат, преодолев просторы Карибского моря и зайдя в воды Мексиканского залива, прошел вдоль побережья Юкатан, и теперь рыскал в поисках неприметной бухты.

Матео еще никогда в жизни не видел столько живописных мест, как в этом путешествии. Массивные скалы и опасные рифы, непроходимые заросли и слепящая глаза лазурь воды, белоснежный песок и огромные черепахи — все это заставляло юнгу восторженно вздыхать. Исполинские деревья тянулись к небу, пытаясь ветвями достать до облаков. От них к воде ниспадали узловатые лианы с небольшими листочками. Меж зарослей мелькали диковинные птицы, чье оперение напоминало атласные платья дворянок старого света. А один раз Матео смог увидеть даже обезьяну.

Но больше всего ему запомнилась вода. Тонкая белоснежная полоска пены, где Карибское море граничит с Мексиканским заливом. Поистине, невероятное зрелище. Словно бы невесомые, волны, напоминающие полупрозрачный голубой газ, сильно контрастировали с тяжелыми, свинцовыми водами залива. Для Матео это было сродни соприкосновению двух миров.

Команда посмеивалась над восторженными восклицаниями и взглядами юнги, но каждый раз звала посмотреть на особенно интересную, по их мнению, вещь. Мандарин и вовсе предложил Матео делать рисунки и записи, пусть даже и кривые. А Освальд поделился для этого дела карандашом и небольшим блокнотом. Теперь юнга сидел на нагретых за день досках и увлеченно рисовал каждую свободную минуту.

Это добавляло каждодневной рутине флёр вернувшегося детства, падающего на окружающий мир золотистой пыльцой, что скрывает уродства и подчеркивает достоинства.

Фрегат проходил мимо скалистого берега, когда Матео спрятал блокнот. На море опускались сумерки, и совсем скоро настанет черед зажигать лампы. На корабле все чаще поднимался вопрос: как команды сегодня будет ночевать?

Угорь сцеживал в кулак очередной зевок, мрачно взирая на пейзаж. Он оживился, когда к нему подошел уставший Саром. Плавание утомило многих.

— Чо, команд никаких? — спросил пират боцмана, на что тот лишь мотнул головой.

— Вот бы якорь тут где кинуть, надоело спать сменами, — скривился присоединившийся к ним Санчо.

В этот момент, когда последние лучи солнца огненными кометами высвечивали верхушки скал, с капитанского мостика послышались команды. Заскрипели канаты, мягко развернулись паруса, волны с силой ударялись о корпус, — Фанатик менял курс фрегата. Теперь корабль не крался вдоль берега. Он уверенно шел прямо на зубастые скалы.

— Капитан? — забеспокоился Саром, цепляясь пальцами о фальшборт.

— Что?

— Скалы! — не выдержал юнга, оглядываясь на квартердек, где у штурвала стоял Грахго.

— А то я не вижу, — ухмыльнулся он в ответ. — Сбавить скорость!

Команда хоть и понимала, что капитан не собирается идти на таран, но все равно ощущала беспокойство. Угорь перевесился через борт, переживая за скрытые водой камни. Те, покрытые водорослями, едва видными силуэтами окружали корпус фрегата. «Отверженный» умело протискивался между ними, ведомый невидимой нитью. Или, лучше сказать, нутром корабля. Саром, напротив, боялся оторвать взгляд от громады, что с каждой минутой становилась все ближе, нависая несокрушимым монолитом. И лишь когда фрегат прошел половину пути, между скал показался просвет. Узкий проход, скрытый от любопытных глаз изгибами камней и бликами солнца. У Матео перехватило дыхание. Словно сама природа прятала путь искусной иллюзией.

Первым среагировал на марсе Кот:

— Матерь Божья!

— Медузу мне в печень, — пробормотал Саром. — Мы же не влезем…

Эр бросился на квартердек.

— Безумец! Там слишком тесно! — старпом схватился за штурвал поверх ладони капитана.

Грахго, чье лицо в мгновение ока обострилось, плавно перевел взгляд на Ловкого Эра.

— Руку убрал, — слова слетели с губ Фанатика опасным шепотом.