Потерян в море

Отверженный неохотно убрал щупальца. Он бы никогда не потушил маяк. Фрегат благоговел перед ними, ощущая безмерную благодарность, когда подкрадывался к берегу в особенно темные ночи или же когда боролся со стихией близ скал.

Послышался стук оружия о палубу, негромкая ругань и презрительные шутки пиратов. Одни из них споро связывали чужую команду, другие с осторожностью обшаривали "Мотылька", а третьи уже обдирали все, что плохо лежало и могло быть продано в Гар-Нуэра. Отверженный тяжело вздохнул, напоминая маленького ребенка, топтавшегося перед лавкой с печеными яблоками в ожидании, когда же мать, наконец, соизволит обратить на него внимание.

– Кто ваш капитан? – Грахго лениво расхаживал по чужой палубе, со скукой разглядывая холеную команду "Мотылька".

– Я. Мое имя Морган Роуз.

Крепкого вида мужчина с достоинством кивнул головой, без страха встречая взгляд пиратского капитана. Его имя показалось Фанатику знакомым. Оно всколыхнуло старые воспоминания, оставшиеся в другой жизни, когда Грахго еще бегал в белоснежной рубашке с узорными манжетами по саду родового поместья.

– Что везете?

– Ткань.

– Капитан! – из трюма, волоча за собой извивающийся куль, показался чернокожий Джодок. При его появлении капитан "Мотылька" побледнел.

Вскоре перед всеми предстала растрепанная девушка, чьи большие синие глаза смотрели на окруживших ее пиратов с отчаянной решимостью.

– Ткань говорите? – Фанатик облизнул губы, с садиским наслаждением наблюдая, как капитан Роуз незаметно, но судорожно, сжимает кулаки. “Ткань” звали Исбель, и когда-то она совершенно очаровательно сопела в люльке, пока ее матушка просила Грахго присмотреть за малюткой.

И пока Фанатик наслаждался смятением Моргана, пираты наслаждались видом миловидной девушки. Они обступили ее со всех сторон, отвешивая пошлые шутки и издевательски касаясь то платья, то шелковых волос, пока еще не переступая невидимую линию недозволенного. В их сердцах растекалось вожделение, затуманивая разум и рисуя в воображении желанные картины недалекого будущего, от которого любой служитель церкви покраснел бы до кончиков ушей.

– Прошу… Не трогайте ее, – капитан Роуз, не то с надеждой, не то с болью, Отверженному было сложно разобрать, вглядывался в лицо Фанатика.

– И почему мы не должны этого делать?

– Капитан… – Морган запнулся, не зная, как обратиться к пирату, о котором он, наверняка, слышал лишь прозвище.

– Грахго де Мора, – Фанатик редко называл свое имя, но сейчас он произносил его с особым удовольствием.

При упоминании полного имени, Роуз побледнел еще сильнее. Хотя казалось, куда уж больше? Мужчина и так был похож на травяной корень, безжалостно извлеченный из земли на божий свет.

– Капитан де М-Мора, это моя дочь. Прошу вас! Поймите, – Морган хотел шагнуть вперед, но связанные ноги не позволили ему этого сделать, отчего он неловко упал вперед. – Если бы подобное случилось с вашей девочкой?

– Осторожно, стервятники! – голос Эра, строгий и непреклонный, немного поубавил пыл пиратов. – Не испортите девку, пока с ней не поиграет капитан!

– Капитан де Мора! – Роуз начал извиваться на досках, не то пытаясь встать, не то желая доползти до дочери, раз за разом падая обратно. – Грахго!

Раздались крики девушки и смех пиратов. Они не спешили, прекрасно зная, что все равно получат свое. Так им причиталось по праву. Отверженный же не был уверен в этом. Он чувствовал сомнения Грахго, хоть внешне капитан и сохранял немного ироничное безразличие. Душа капитана металась, словно застряв в бушующем водовороте Сциллы. С одной стороны, воспоминания держали сердце Грахго, заставляя его болезненно сжиматься. С другой, было холодное осознание, что пираты не согласятся просто так отпустить девушку. Не теперь, когда они почувствовали нежность кожи и трепет вздымающейся в страхе груди. Скажи им сейчас, что девчонку нужно оставить в покое, и от бунта не спасет даже Отверженный.

"Отдай. Мне."

Взгляд Отверженного был направлен прямо на застывшего Фанатика. Фрегат не понимал, почему капитан не хотел отдавать девушку пиратам. Не понимал он и терзаний Роуза. Но Отверженный знал, что даже потеряв голову, пиратская команда не пойдёт против своего корабля. Глупцы страшились его больше, чем своего капитана, не осознавая сути фрегата в полной мере. К тому же, внутри корабля крепло теплое, нежное желание помочь. Отверженный всегда раздражался, когда Грахго мучали сомнения. Было так и теперь.

– Старик? Ты уверен? Здесь есть более сытный обед, – Фанатик немного удивленно приподнял одну бровь.

"Да."

Щупальца, отходившие от человеческой части носовой фигуры и бывшие длиннее остальных, с силой ударили по борту "Мотылька", привлекая к себе всеобщее внимание.

– Что ж, – Грахго саркастично улыбнулся. – Вам повезло, капитан Роуз. Мои псы не тронут вашу дочь.

– Что?!

– Вы не можете так поступить, капитан!

Со стороны пиратов раздавались возгласы разочарования и недовольства. Но сквозь десятки злобных голосов, пробивался один, полный необъятной и несокрушимой благодарности.

– Спасибо. Спасибо, капитан де Мора!