Потерянная

Орбитальщики даже не пытались скрываться, и у них имелись все причины для такого «легкомыслия», надо признать. Лёгкий атмосферно-космический челнок хоть и называется так несерьёзно, на самом деле способен вместить объём груза земного железнодорожного состава, а их было несколько. В отличие от внутряков, которые могли получить доступ к своим самым мощным «игрушкам» только по приказу о военном положении, космическая мобильная пехота такой проблемы не испытывала… как и особого пиетета по отношению к чужим деньгам. Опять же личная броня на класс выше и комплектация псиониками не по принципу «хватило б на командование», а до четверти личного состава.

Кроме того, их было много, и атаковать они собирались сверху, а не во фронт, сразу сводя на нет всё преимущество местных в знании своей территории. Узнавать о типовой тактике орбитальных сил пришлось самому, этой информацией со мной Корен не поделился. Зато теперь всех – в том числе и его – ждал сюрпри-из! Что самое смешное – вполне в рамках наших договорённостей.

Более того, я и жаждавшим справедливости рабочим таким образом помогал: жаль, они этого явно не оценят. Хотя-я… А, ладно. Грузовой лифт – последний этаж. Проверка всех систем… зелёный-зелёный-зелёный. Снаряжение? Всё на мне, включая Тайну в специальном креплении. Ну что, они уже на подлёте… Инъектор. Укол себе в шею… Отлично. Поехали! В кои-то веки накатывающая на меня тьма потери сознания пришла званой и желанной.

38

Очнулся. Живой. Лежу на животе. Руки-ноги… чувствую! Так, глаза? Сначала всё расплывалось, но зрение быстро пришло в норму. Лежу в глубокой тени, над головой – каменный карниз, впереди – скала. Лежу на мелкой каменной осыпи в груде обломков пространственной рамы. Получилось. Получилось, мать вашу!

При попытке поменять положение тела всё оказалось менее радужно: болело отбитое при посадке плечо, плюс я умудрился ушибить оба бедра. Чуть кружилась голова – маска защитила лицо, но лучше бы у меня на голове был чёртов шлем… А ещё лучше – спецполицейская броня на всём теле. Но тогда я здесь точно не рассиживался бы. Всё-таки насколько рабочая одежда, даже модернизированная мерхом, хуже армейской брони…

Но ладно. Я выбрался.

План выглядел неоднозначно, если мягко сказать, и узких мест хватало, но времени доработать и отшлифовать его мне никто не дал бы. Спасибо, что я с первого же дня начал готовиться не только к заданию, но и к бегству после. Сколько времени? Ага, четыре часа прошло. Пришлось подобрать дозу, надёжно отрубающую сознание. За это время меня если бы засекли… гм, катапультирование – нашли бы. Тогда я точно не очнулся бы: источник питания под курткой и дорожки электродов к голой коже под одеждой, разряд сжёг бы моё тело быстрее, чем я почувствовал бы. Стоило вспомнить – и нестерпимо захотелось отключить «автоматического самоубийцу»: я не суицидник! Вот только… на самом деле я ещё не выбрался, и самое сложное – впереди.

Не нашли – потому что не искали или потому что искали не там? И ещё неизвестно, что ждёт меня в пункте назначения… Впрочем, тут могу сказать точно: ничего хорошего. Кстати, туда ещё добраться надо. Но сначала – прийти в себя. Заодно пока просмотрю запись того, что я вынужденно пропустил.

Моя машина пробила стену башни одновременно со стартом остальных семнадцати малых бортов. С точки зрения подлетающих и тормозящих шаттлов это выглядело как трусливое, заранее бесполезное, но закономерное бегство самых умных. Увы, дальнейшие события их экипажи сильно разочаровали. Жёлто-красные яркие машины вместо прямых траекторий вдруг закрутили в воздухе кренделя и пошли на таран! Программу автопилота мне особо переписывать не пришлось – тут не Каллига всё-таки, с её сумасшедшими убийственными ветрами. Хватило скудных познаний в алгоритмизации задачи, остальное доделала Тай. Помощница посетила все машины и поменяла под моим дистанционным контролем управляющие чипы.

То ещё вышло приключение: пролезть даже такому маленькому дроиду в башни не так просто. И вот было бы весело, если после крушения криотанкера кто-то из руководства в панике забрался бы в транспортёр. Впрочем, активировать программу полёта после смены управляющих кодов он всё равно не смог бы. Моя машина закладывала свой вираж, в общей картине движения ничем не отличаясь от других. Зато отличаясь внешне: две толстых нештатных трубы по краям корпуса выдавали ганшип с головой, но на пару секунд пилотов военных транспортов этот манёвр должен был обмануть.

Сиди за штурвалами обычные пилоты, я даже рискнул бы рулить сам, но только не против псионов. Клипс ГБШ у меня в ушах по-прежнему не было, но даже если бы и были – блеск пси-кристаллов в сенсорном поле одарённых выдал бы командную машину даже лучше навешенных по бортам орудий. Однако когда машины под прямым дистанционным контролем вёл искин, ситуация поменялась на противоположную: если обычные люди уже начали бы стрелять и сваливать корабли в манёвры уклонения, имперские аристо, слишком доверяющие своим чуйкам, самую малость… скажем так, протормозили.