Потерянная

Мои уши прижались, капюшон слетел, теперь волосы летят по ветру, как серебряный флаг.

Туман почти хватает за пятки, за спиной отчетливо слышно, как голодные чудовища хрипят и причмокивают, готовые накинуться на свежее мясо. Грузные туши ритмично шлепаются о землю, наполняя воздух громкими хлюпающими звуками.

В нос ударил густой запах тины, древесной гнили и болотных газов, Лисгард крикнул:

– Они близко!

Спасительный лес показался всего в паре прыжков. Прямо за спиной раздался протяжный хрип. Я на бегу опустила взгляд – серая дымка опередила ровно на шаг, и щупальца тумана стремятся убежать дальше вперед.

Глянув на Лисгарда полными ужаса глазами, увидела, что белокожий даже не моргает, лицо бумажного цвета, в руках блестят два лезвия из адамантина.

За плащ резко дернуло, я вскрикнула и с разворота наугад ударила керисом. Лезвие вошло во что-то мягкое и жирное, под рукой хлюпнуло, раздался вопль боли.

Мы с разбега влетели в лес, едва не напоровшись на ствол ясеня. Белокожий развернулся и быстро замахал обоими мечами.

– Миледи, наверх! – прокричал он. – Быстро!

В панике я кинулась к стволу, ногу ухватила липкая лапа и с силой потянула к себе. В мутном воздухе разглядела жирную трехпалую ладонь с толстыми когтями.

Я закричала, выругалась на высшем языке и с размаху воткнула керис в толстую кожу. Та лопнула, как корка, из раны брызнула зеленоватая мутная жижа, смарг издал вопль и разжал лапу.

Слева Лисгард весь в липкой слизи, молча рубит направо и налево, в стороны отлетают кривые лапы и пальцы, из дымки доносятся стоны, яростное шипение и голодные хрипы.

Я подпрыгнула в темноте, пальцы ухватились за ветку, вознося хвалу матери-природе, подтянулась и села.

– Лисгард, сюда!

Он даже не посмотрел, повернувшись лицом к туману, высокородный стал медленно отступать к дереву. Масса смаргов все напирала, словно их там даже не сотни, а тысячи. В темноте мелькали жирные пальцы с кривыми когтями, оскаленные пасти и складки на брюхах.

Туман расползся по всему полю и поплыл дальше в лес, разнося мерзкое чавканье по долине. Тоненький серп луны стал мутным в непроглядной серой дымке.

Белокожий очутился подо мной, я поднялась повыше, освобождая место. Он издал воинственный крик, несколько раз в воздухе сверкнули лезвия, затем дерево качнулось. Я испуганно поджала колени, в тумане мелькнуло лицо Лисгарда, он ухватился за ветку, не выпуская мечей, и втащил себя наверх.

Внизу раздалось разочарованное хрипение. Смарги взвыли хаотичным хором, из поволоки потянулись толстые кривые пальцы, облепили ствол, дерево зашаталось.

Лисгард убрал один меч в ножны и вытер блестящий лоб.

– Дерево слишком слабое, – сказал высокородный.

Мы полезли выше. Ясень ходит ходуном от старательных усилий смаргов, на верхушке амплитуда такая, в самый раз катапульту заряжать.

Я глянула вниз – в дымке даже мои глаза ничего не видят, но из тумана раздаются истерические вопли голодного хищника. Хлюпанье и хрипы усилились, слились в сплошную какофонию, перебивая все ночные звуки.

– Они же разорвут нас на части, когда доберутся! – прошептала я.

Лисгард, сел на более-менее надежную ветку, обхватив рукой ствол, высокородный лоб обреченно уперся в кору.

Он нервно сглотнул и проговорил:

– Ясень долго не выдержит, ствол скоро переломится.

Я затравленно оглянулась, сердце стучит так, что почти не чувствую, затылок кипит. Стало до того обидно и страшно, что я, к своему удивлению, разозлилась.

– Кто угодно, только не я! – выпалила я в сердцах. – Не верю!

– Мне жаль, миледи…

Меня снова затрясло, кровь в висках зашумела так, что даже вопли смаргов стали тише. Вцепившись пальцами в ствол, горячо зашептала:

– Вот так сидеть и ждать смерти? Надо что-то придумать, срочно придумать. Я эльфийка, выживание у меня в крови.

Пытаясь справиться с паникой, я повертела головой. В нескольких метрах от ясеня увидела ствол, настолько толстый, что отсюда напоминает изъеденную трещинами стену.

Бегло оглядела – верхушки не видно, кора на вид достаточно крепкая, чтобы выдержать вес эльфа. Остается надеяться, что не трухлявая, иначе останется смиренно свалиться в пасть изголодавшимся смаргам.

Я толкнула белокожего в плечо и кивнула на дерево:

– Не все так плохо.

Он посмотрел на меня, как на безумную, на уставшем лице засохли пятна зеленой слизи, на скулах кровоподтеки. Доспехи покрыты слоем мутной зелени, кое-где стекающей жирными струйками, на шее красуется длинная царапина.

Я вздохнула, жалея, что не помню ни одного бога.

Смарги подошли к вопросу охоты со всей страстью – ствол ходит из стороны в сторону, верхушка мотыляется, как флаг.

Потянув Лисгарда за локоть, я быстро проговорила:

– Когда сделают замах, приготовься. Как ветки окажутся ближе к вон тому огромному дереву – прыгай.

Лисгард опасливо выглянул из-за ствола. Тот затрясся сильнее – еще немного, и хрустнет под напором массы склизких брюх. Белокожий вгляделся в непривычную ему темноту, цепляясь руками за ветки. Пару секунд его глаза щурились, потом он отшатнулся.

– Ни за что! – выдохнул Лисгард.