Потерянная

Я спросила только номер аудитории, а какой предмет остается только догадываться. В зеркале я окидываю себя взглядом в последний раз и поднимаюсь на второй этаж. Кеды, узкие потертые джинсы (это не я их заносила, сейчас мода такая), черная толстовка и лицо с синими фонарями под глазами. На ходу снимаю капюшон и роняю рюкзак. Ходячий неудачник. Мысленно оцениваю, на сколько я опоздала, и стучусь в дверь. Приоткрываю дверь, ищу взглядом преподавателя (с моей близорукостью это всегда трудно) и не успеваю сообразить, как вижу Громова, диктующего лекцию.

– Здравствуйте. Можно?

– Проходите, – Илья Валерьевич жестом разрешает войти.

С одной стороны это хорошо, он нестрого относится к опозданиям. А с другой стороны…у нас менеджмент и мне неловко сидеть на его паре после того, что случилось!!!

Я прохожу вдоль парт и вижу свободную четвертую. Понятно, место как раз осталось для нас с Юлей, а ее похоже сегодня нет. Тем лучше. Громов продолжает диктовать лекцию, а я никак не могу найти ручку. Наконец, в недрах рюкзака она отыскивается, и я начинаю вливаться в темп к окружающим.

Под конец пары мой мозг отказывается работать, я подпираю рукой голову, чтобы не заснуть окончательно. Предложения записываю уже через слово, мысленно улетая в прошлое. Ненавижу воспоминания, потому что ни одно из них не является абсолютно хорошим. Пока преподаватель объясняет что-то на доске, я разрисовываю поля тетрадки крестами и узорами. Они рисуются машинально, думаю, суть вся в том, что я до сих пор хочу сдохнуть. Неудачница, которая пыталась покончить с собой шесть раз, все еще не успокоится и хочет в могилку. Прямо анекдот какой-то. У меня всегда так: грустно и смешно одновременно.

Звонок будет через тринадцать минут, я поворачиваюсь к парнями, чтобы узнать, какая пара следующая.

– Менеджмент. – Узнаю и закатываю глаза.

– Еще один? Две пары? Блин. – Это не самая приятная новость для меня. – А после него чего будет?

– Все, потом домой.

Окончательно обнаглев, я ложусь и прячусь за спинами одногруппников. Натянув капюшон, я решаю просто послушать и на этой паре уже ничего не записывать. Но сразу же улетаю в другую реальность.

– Александр Николаевич, я правильно поступаю?

Мы лежим ранним утром на двуспальной кровати в просторной комнате. Солнечные лучи пробиваются сквозь шторы и освещают моего прекрасного возлюбленного. Я лежу на боку, а он на спине и мы держимся за руки.

– Не знаю, это тебе решать. Поступай так, как считаешь нужным. Мы же не вместе, ты можешь встречаться с кем хочешь.

– Но я не знаю, хочу ли с ним встречаться. В смысле… я хочу быть только с Вами, но, кажется, это нереально. Понимаете, когда я с Ромой, мир не кажется таким дерьмовым и бессмысленным.

Александр Николаевич понимающе смотрит на меня и крепче сжимает ладонь. Ему нечего добавить, а я и не жду. Это как сон наяву. Мы оба понимаем, что это лишь иллюзия, но я забываю, что нахожусь в колледже. Сейчас нам хорошо. Мы вдвоем лежим на этой огромной кровати, я пододвигаюсь ближе, касаюсь рукой его ключицы и целую. Сначала в губы, потом в щеку. Я счастлива. Мы вместе. Пусть этот момент никогда не заканчивается.

– Валерия. – Я слышу отдаленный голос, но ведь Александр Николаевич лежит рядом. Кто-то за дверью?

– Валерия, Вы снова были в ночном клубе?

Я открываю глаза и вижу Громова, стоящего возле моей парты. Черт, похоже, я заснула. В кабинете сидят пара моих одногруппников на первых партах и о чем-то беседуют. Хорошо хоть они не слышали, как меня будил Илья Валерьевич. И особенно хорошо, что весь остальной народ вышел на перемену. Еще бы, держу пари, в столовой за пирогами очередь больше, чем на восьмидесяти процентной распродаже женской обуви.

– Что? Нет, я просто прилегла на время перемены… отдохнуть. – Из меня выходит неумелая отговорка.

– Будьте повнимательней, хорошо? – Громов едва улыбается, но я зуб даю, его забавляет эта ситуация. Хотя, может быть, я выгляжу слишком смешно… Наверняка глаза распухшие и красные. Позор.

– Валерия, у вас вид такой испуганный, не волнуйтесь.– Не знаю, как я выгляжу со стороны, но я и вправду замечала, что не могу контролировать свое лицо. Точнее сказать, не всегда это получается.

– Я..я..почему? Я не волнуюсь, – как всегда я только умею портить моменты.

Тут оживает мобильный телефон, лежащий на преподавательском столе, и Илья Валерьевич меня покидает. Я так и смотрю ему вслед, не переставая кусать свою кровоточащую губу.