Потерянная армия: Записки полковника Генштаба

В ходе расследования уголовного дела было установлено, что военнослужащие наряду со взрывчаткой систематически похищали из части гранаты РГД-5, штык-ножи разведчика АН-43, резервуары для воды и даже лопаты. 50 тротиловых шашек и 25 электродетонаторов были проданы за 570 тысяч рублей, 20 гранат — за 250 тысяч, а 3 тысячи патронов однажды были проданы за 2 миллиона рублей.

Организатор группы обвинялся по пяти статьям Уголовного кодекса РФ: 218 и 218¹ — хранение и и хищение боеприпасов и взрывчатки; 147¹— хищение госимущества, 60 — злоупотребление служебным положением и 17¹— перевозка взрывчатых веществ авиатранспортом…

Материалы уголовного дела были переданы в военный суд. Кое-что зная об их содержании, я пару раз пытался получить у следователей ответ на вопрос: соответствует ли химический анализ взрывчатки, с помощью которой был убит Холодов, — той, что распродавали попавшиеся спецназовцы? Тем более что взрывчатка в роковом «дипломате», принесенном Холодовым в редакцию «МК» из камеры хранения на Казанском вокзале, и та, что похищалась со склада бригады накануне гибели журналиста, поступала с одного и того же завода. Следователи отвечали загадочно:

— Придет время — узнаешь…

Когда же я попытался высказать свои соображения по поводу того, что Дима мог выйти на «пластитовый канал», один из следователей Генпрокуратуры, входящий в группу Леонида Коновалова, во время нашей встречи сказал;йіне:

— Не учи папу детей делать…

И я не обиделся. Следователь до окончания уголовного дела не имеет ни юридического, ни морального права раскрывать какие-либо его детали.

Не только я один был уверен, что полковник Н. (Кузнецов) — вот та ключевая фигура, вот «конец ниточки», который, возможно, мог указать наиболее перспективный путь в разматывании дела о гибели Холодова в русле чучковской версии.

Зная чуть больше, чем положено, я уже имел информацию о том, что в ходе следствия был сделан предварительный вывод: полковник Кузнецов (специалист-подрывник) якобы не виновен в гибели Холодова:

«…Экспертиза не нашла на вещах и в автомашине Кузнецова следов тротила, погубившего журналиста».

И еще: «Кузнецов отрицал свою причастность именно к тому чемодану, который взорвался 17 октября 1994 года…»

Эти выводы смешны: создается впечатление, что опытнейший разведчик должен был обязательно обсыпать свою одежду и сиденья в автомобиле толстым слоем пластитовой или тротиловой пыли. А затем признаться следователям, что именно он изготовил чемодан, который взорвался в руках Холодова…

Весьма настораживающим выглядит и еще один момент — совпадение начала разматывания «пластитового дела» и бурной творческой активности Холодова в Чучкове. Офицеры чучковской бригады в ходе расследования уголовного дела не исключали, что Холодов во время наездов в бригаду каким-то образом мог прознать и про «кружок юных патриотов», и про тайную торговлю пластитом. Он успел со многими пообщаться и о многом ему было уже известно. А если так, то дальше логика подсказывает самые элементарные ходы: Дима ездит в Чучково, пишет о разведчиках хвалебные оды и одновременно сам разматывает «пластит». И об этом становится известно тем, кто долгое время наживался на его продаже…

Группа воров в погонах не могла не понимать, что без разоблачительной публикации в «МК» тут не обойдется. Следовательно, Дима — один из тех, кто может «засветить малину»: Для чучковских дельцов было крайне нежелательно, чтобы из-за Холодова сгорел дававший долгое время огромные доходы пластитовый бизнес…

И районная, и махачкалинская мафии, которым сбывалась взрывчатка (это зафиксировано в деле) в случае появления публикации в «МК» могли лишиться надежного поставщика взрывчатки. Выход? Он очевиден — убрать Холодова. А убрать есть кому: полковник Н. (Кузнецов) не только таскал бандитам взывчатку, но и обучал их искусству взрывного дела (старший офицер являлся ведущим специалистом по этой части и через его руки прошли сотни «минеров»).

Что дальше? Сам полковник или его ученики получают «практическое задание» — на деле продемонстрировать умение соединять теорию с практикой. Объект уничтожения — Холодов…

В Чучкове Дмитрий Холодов к тому времени уже успел «сесть на хвост» еще одной сенсации: он принес в редакцию весть о том, что инструкторы той же чучковской бригады на полигоне Кантемировской дивизии привлекались к обучению боевиков секты «Аум синрике». Холодов стал одним из первых российских журналистов, который получил действительно сенсационную информацию — занятия с японскими боевиками на полигоне Кантемировской дивизии проводились под «крышей» так называемого Российско-японского университета (РЯУ), к созданию которого имел отношение Олег Лобов — секретарь Совета безопасности России.