Потерянная Белая книга

– Знаешь, – сказал Алек, – я всегда знал, что наша работа заключается в спасении мира, но работа стала тяжелее и намного страшнее после того, как у нас появился Макс.

– Прошу прощения, – возразил Магнус, – возможно, твоя работа и заключается в спасении мира… но мою нельзя охарактеризовать несколькими словами. Могу лишь сказать, что существенная часть моих обязанностей – максимально хорошо выглядеть.

– О, – усмехнулся Алек, – выходит, когда понадобится спасать мир, ты не собираешься появиться и спасти его? Да, звучит похоже на Магнуса, которого я знаю. Эй, Макс! – добавил он, и Макс перестал жевать и оглянулся на Алека. – Это твой bapak? Ты можешь сказать «bapak»?

– Он еще не говорит это слово, – прошептал Магнус. – Не надо на него давить.

– Это все странно, – отозвался Алек. – Странная жизнь. Но, наверное, мы созданы именно для такой жизни. И мы сами выбрали ее.

– Бапа! – выкрикнул Макс и махнул рукой. Занавеска у него за спиной вспыхнула. Алек вздохнул, взял диванную подушку и пошел прибивать пламя.

– Еще один аспект нашей работы, – заметил Магнус, – заключается в том, чтобы помешать Максу превратить это здание в пепелище до того, как он научится контролировать свои способности.

Алек улыбнулся.

– После столкновения с Саммаэлем это кажется мне почти выполнимой задачей.

– Бппппфт, – произнес Макс, пуская слюни.

– Bapak? – подбодрил его Алек.

Ребенок сосредоточенно нахмурился и снова принялся жевать пуговицу Магнуса.

Гораздо позже, когда в квартире было темно и тихо, и все давно лежали в постелях, Магнус открыл глаза. Он спал плохо, ему снились какие-то тревожные сны. Очень осторожно он высвободился из рук Алека, слез с кровати, натянул свитер поверх шелковой пижамы и ушел в соседнюю спальню.

И сразу увидел два пронзительно-синих глаза, которые смотрели на него поверх края кроватки. Сцена напомнила Магнусу встречу с гиппопотамом – животное точно так же сидело в засаде, и над поверхностью воды была видна лишь верхняя часть головы и глаза.

Магнус подошел к детской кроватке.

– Привет, – прошептал он. – Кажется, кто-то не спит, хотя ему давно пора крепко спать, а?

Синие глаза сверкнули, как будто Макса застигли за опустошением коробки с печеньем, но он надеялся найти сообщника, чтобы не пришлось отвечать на незаконное поглощение сладостей. Когда Магнус подошел, Макс потянулся к нему, молча требуя, чтобы его взяли на руки.

– Кто тут у нас злой колдун, нарушающий правила, а? – ласково говорил Магнус, выполняя требование. – Кто тут мой маленький сыночек?

Макс запищал от удовольствия.

Магнус поднял сына высоко над головой, подбросил к потолку, отчего по всей комнате рассыпался дождь разноцветных искр, и смотрел, как ребенок смеется. Макс был абсолютно счастлив и уверен, что если он упадет, отец поймает его.

Сквозь сон Алек услышал чье-то пение. Он мог бы завернуться в шелковые простыни и снова погрузиться в безмятежный сон, – в его жизни это было роскошью, – но заставил себя очнуться. Он не сразу пришел в себя, но песня была такой приятной, что ему захотелось посмотреть, кто поет, и послушать.

Когда он отодвинул в сторону дверь и заглянул в комнату Макса, то сразу все понял. Магнус был одет по-домашнему. Поношенный шерстяной свитер Алека соскользнул с одного плеча – Магнус был не таким крупным, как хозяин свитера. Как и в большинстве случаев, это только шло ему.

– Nina bobo, ni ni bobo, – напевал чародей своим красивым низким голосом. Эта индонезийская колыбельная была старше Магнуса. Он качал их сына на руках. Макс размахивал ручками, словно дирижер, а может быть, он пытался поймать летавшие по комнате магические искорки, яркие, словно диковинные синие светлячки. Магнус пел и улыбался Максу – это была искренняя, нежная и невероятно притягательная улыбка.

Алек, не желая им мешать, хотел вернуться в постель, но Магнус смолк и бросил на Алека многозначительный взгляд. Наверное, он давно догадался, что за ним наблюдают.

Алек прислонился к косяку, поднял руку, уперся ладонью в верхнюю перекладину.

– Значит, это твой bapak? – обратился он к Максу.

Поразмыслив, Макс ответил:

– Bapak.

Магнус посмотрел на Алека, и его глаза отливали золотом, как старинные монеты, как свадебный наряд нефилимов, как утренний свет, льющийся в окна родного дома.

Эпилог

В мире, лежавшем за пределами Вселенной смертных, собрались Князья Ада.

Они откликнулись на просьбу, высказанную голосом одного из их братьев, который заставил колебаться завесы между мирами. Прежде всего, их удивило то, что это была просьба, а не приказ.

Некоторые пришли потому, что считали своим долгом явиться на зов повелителя. Другие поддались любопытству. Остальные пришли потому, что не могли упустить такое событие – если все собирались, они не желали оставаться в стороне.

– Я знаю, что обычно мы мало общаемся, – начал Саммаэль.