Потерянная богиня

Жаль, что всего этого я не сказал тебе еще в Филадельфии. Наверное, тогда все было бы иначе. Я хотел… Ты не представляешь себе, как я хотел сказать, что люблю тебя, но я думал, будто не имею права говорить о любви, пока не положу конец нашим отношениям с Кристин. Если бы я в ту ночь сказал тебе о своей любви, ты была бы еще в Штатах! Ты бы помогла мне все объяснить Кристин! Мы бы объявили о своей помолвке!

Мне правда очень обидно, что я тебе ничего не сказал! Я виноват в твоем возвращении в Египет, и я лечу к тебе, чтобы все начать заново.

А пока, Таша, знай, что я люблю тебя. Верь мне, моя любимая. Мы будем вместе, и уже навсегда!

Твой навеки

Джейби".

Карисса откинулась на подушку. Ну почему судьба вновь разлучила их?! Заметив мокрые пятна на бумаге, она поняла, что плачет. Почему любовное письмо ее отца к чужой женщине вызвало у нее слезы? Разве это возможно? Она должна была бы презирать ту, что похитила у отца его сердце. И тем не менее она не презирала Ташариану. Она жалела ее и боялась за нее, как будто ее знала.

С грустью Карисса еще раз перечитала письмо отца, поражаясь тому, что не предполагала в Джейби такой силы чувств. Все годы, что он был женат на ее матери, он ни разу не проявил своей романтической натуры. И опять она задала себе вопрос, почему ее отец женился на Кристин, а не на Ташариане.

В третий раз прочитав письмо и разобрав журналы, она все равно не хотела спать. Тогда она решила заварить себе чаю и в темноте отправилась на кухню. Неожиданно ей показалось, что в библиотеке кто-то есть. Тогда она на цыпочках подошла к двери и заглянула внутрь.

Она увидела женщину в черном одеянии, стоявшую возле отцовского ящика. Рукой в серебряных и золотых кольцах женщина откинула крышку и теперь осматривала его содержимое.

Карисса вошла.

— Что вы тут делаете?! — крикнула она, ничуть не боясь старуху.

Женщина подняла голову, показав седые волосы и широкий лоб. Потом она выпрямилась, придерживая рукой крышку. В глазах ее не было страха. Она стояла величественная как королева, словно не ее поймали в чужом доме. Она даже смотрела на Кариссу так, будто это она была здесь незваной гостьей.

— Кто вы? — спросила Карисса. — Что вы делаете в моем доме?

— Я пришла за своим, Карисса Спенсер, — хорошо поставленным голосом проговорила она, не меняя выражения холодных глаз.

"Откуда она знает мое имя? И что у меня есть такое, что принадлежит ей?"

— Что значит "за своим"?!

— За золотым диском Сахмет, матери всего сущего и великой волшебницы.

Карисса заставила себя не глядеть на ящик, зная, что Уолли Дункан нашел его как раз там.

— Почему вы ищете его здесь?

— Потому что его украл ваш отец Джулиан Бедрани-Спенсер, и я знаю, что он здесь.

— Украл?!

— Да! — Она скривила красный рот. — Он обворовал святилище и за это поплатился жизнью.

— Это был несчастный случай.

— Несчастный случай? Ха! — Женщина положила крышку. — Гранитная плита упала на вашего отца и его помощника не случайно.

— Мне говорили, в пирамидах часто бывают ловушки.

— Пусть говорят что угодно. Стражи убили его, чтобы он не узнал слишком много о сфинксе и не унес вещи, которые не принадлежат ни ему, ни его миру. Его надо было остановить.

— А я-то думала, это мой голос привел в движение приспособление, и плита упала…

— Вы ошибались.

Карисса смотрела на тучную женщину. Многие годы она корила себя за смерть отца, хотя Ашерис убеждал ее, что ее вины в его смерти нет. Теперь и эта старуха говорит, что ее крик не имел никакого отношения к гранитной плите… Однако она что-то сказала о мести. Что это? Насколько ей известно, ее отец был египтологом из любви к истории, а не потому, что хотел кому-то или чему-то отомстить. Она обхватила себя руками.

— Вы сказали о мести. Что это значит?

— Ваш отец хотел раскрыть суть власти Сахмет. Он хотел разрушить святилище. — Она рассмеялась. — Дурак!

— Мой отец не был дураком!

— Пусть так. Но он был упрямцем! И он ничего не знал о том, что хотел разрушить.

— Зачем ему это было надо?

— В своем невежестве он уверился, что святилище отобрало у него женщину, которую он любил.

— Ташариану?

Женщина прищурилась.

— Что вам известно о Ташариане?

— Ничего, кроме имени, — торопливо произнесла Карисса, проклиная себя за глупость.