Потерянная долина

– Тысяча чертей! – пробормотал он. – Это... это верно или сестра или родственница моей милой Клодины Пенофер!

ГЛАВА XII ГОСТИНИЦА

Полковник Вернейль, не заметив волнения своего товарища, поспешил спросить себе комнату. Трактирщик проводил его в самый лучший номер, находившийся на втором этаже, между тем как Раво остался с хозяйкой внизу.

– Давно ты поселился в этой деревне, любезный друг? – спросил Арман, опускаясь в кресло.

– Лет около шести будет, – ответил хозяин, коверкая французские слова. – Да, я женился, не прошло и года после кровавого сражения, когда Розенталь был почти разорен французами.

– Немцы тоже участвовали в этом разрушении, – чуть заметно улыбнулся Вернейль. – Но если так, то ты должен знать многих здешних жителей?

– Всех, сударь! Всех, от мала до велика, на несколько миль кругом... Самые знатные путешественники останавливаются у меня, и зажиточные буржуа часто собираются здесь отведать моих французских вин. Кроме того, я торгую сыром и имею сношения со всеми владельцами, фермерами и со всеми соседними мызницами.

– В таком случае ты знаешь графа де Рансея, или, по крайней мере, слыхал о нем?

– Знаю ли я графа де Рансея? Конечно, сударь! Это старый и почтенный сеньор, живущий в четверти мили от Розенталя, и такой, говорят, богач, что может купить весь кантон... Да, я знаю его, и не только его, но и виконта де Рансея, его сына, и виконтессу, его невестку, а также маленького Шарля, самого милого мальчика на свете... Прекрасная семья, сударь, и делает много добра. Граф проезжал здесь дня два назад, на обратном пути из Франции, и еще привез с собой какую-то даму под покрывалом, что вызвало большое любопытство всех наших соседей.

– Он приехал из Франции, говоришь ты? – удивленно переспросил Вернейль, подумав о том, какого стоило труда узнать в Париже адрес графа. – Разве он не постоянно живет у вас?

– У него есть здесь дом, сударь, но он и его семейство довольно часто путешествуют... Говорят, что они эмигранты, так оно, известное дело, приятно иногда побывать на родной стороне.

– А как давно живут они близ Розенталя?

– Не могу ответить вам, сударь, с точностью. Они уже жили здесь, когда я сам начал хозяйствовать в этой деревне. Помню только, что рассказывали много глупых басен насчет того, как они поселились тут... Но наш народ везде видит чудеса.

Вернейль не счел нужным выслушивать трактирщика дальше.

– Спасибо, любезный, – сказал он. – А не можешь ли ты посоветовать кого-нибудь, кто бы проводил меня к дому графа?

– Ничего нет легче, сударь, я сейчас скажу Фрицу. Он только наденет свое праздничное платье и будет к вашим услугам.

– Хорошо, только поспеши.

Трактирщик направился было к двери, но Арман окликнул его.

– Постой, – сказал он. – Есть и другие лица в Розентале, судьба которых тоже интересует меня... Скажи, жив ли почтенный пастор Пенофер?

– Как! Вы знали господина Пенофера? – спросил трактирщик с удивлением. – Увы, сударь, бедный старик уже три года как умер.

– Это был достойный человек, – вздохнул Вернейль. – Я никогда не забуду услуг, которые он оказал мне... А его дочь, милая Клодина, с ней что сделалось?

– Вы знали также и Клодину? – вскричал трактирщик, отступая на шаг. – Это как? Я никогда не слыхал...

– Что же тут удивительного? – Арман не мог удержаться от улыбки при виде его испуганной физиономии.

– Так вы, сударь, не знаете, что Клодина, дочь пастора...

В эту минуту разговор был прерван шумом внизу. Это была нестройная смесь мужских и женских голосов, детских криков, стука кастрюль и котлов, катавшихся по полу. Трактирщик с беспокойством прислушался.

– Что это там такое внизу? Извините меня, сударь, надо пойти посмотреть, что случилось.

Но не успел он дойти до двери, как шум послышался уже на лестнице. Кто-то поднимался по ней, крича и ругаясь ужаснейшим образом. В комнату вбежал Раво, с горящими глазами, с пеной на губах.

– Ах, мой друг, какой стыд, какой позор! – закричал он, не замечая трактирщика, который жался в углу, ни жив ни мертв от страха. – То была не сестра ее, не родственница, а она сама, она, неблагодарная, глупая, вероломная! Я не хотел верить этому сначала, но она сама призналась! Зачем я не убил ее после подобного признания!

– В чем дело, Раво! – спросил Вернейль. – О чем ты говоришь?

– Позор! О Клодине я говорю, о Клодине Пенофер, о презренной Клодине!

– Что же сделала бедная девушка, чем она заслужила подобные оскорбления?