Потерянная душа

Нэйя принесла еще одну капсулу с чаем, и мы молча выпили по стакану. Тишина не угнетала, наоборот, позволяла привести мысли к единому знаменателю. Хотя для меня это было громко сказано. Я слишком впечатлилась невероятными новостями. На Земле, услышав такую теорию происхождения души, я бы отнеслась, как к очередному научному взгляду, не веря и не отрицая. Но здесь всё было невероятно, а следуя одному из законов логики, – когда невероятно абсолютно всё, – это и есть реальность.

– Почему вы не рассказали все сразу?– поинтересовалась я, когда, наконец, доела пирог.

– О таком не рассказывают, как говорят на Земле, с бухта барахта…

Мой неожиданный громкий смех разрезал тишину палаты. Даже слезы на глазах выступили.

– Прости, Нэйя,– едва сдерживая новый порыв смеха, виновато извинилась я.– Это любимое выражение моей мамы – «с бухты-барахты».

И только вспомнив о родителях, я посерьезнела и опустила глаза. Но Нэйя нисколько не смутилась и чутко поддержала, коснувшись моей руки.

– Не грусти… Мы не хотели вызвать у тебя сильный эмоциональный срыв. Но все сложилось так, как сложилось.

Почему-то я ей доверяла. Это шло откуда-то изнутри, не от головы.

– Ты вернешься в Эйрук, многое станет для тебя понятным через некоторое время. Отпусти свой страх. Позволь тому, что скрыто в тебе, выйти на свободу,– проникновенно высказал Гиэ.– Будут вопросы – задавай, будут трудности – будем решать их вместе. Мы всегда тебя поддержим. Ты не останешься одна.

Я чувствовала их поддержку прямо сейчас. Что-то было в их энергетике такое, что обволакивало меня теплым одеялом и обнадеживало. Однако на задворках сознания все еще бились тревожные мысли.

– Вся адаптационная группа, которая будет с тобой на протяжении периода обучения, изучила особенности человеческой культуры и территориального менталитета, чтобы лучше тебя понимать. Ты будешь познавать Тэсанию в сравнении, но хочу заметить, что мы так же различны по культуре и мироустройству, как и схожи. Все это тебе предстоит освоить. Это будет интересно и увлекательно. Как путешествие в другую страну,– подмигнул Гиэ.– Со временем ты научишься понимать все, что происходит вокруг тебя. И не тоскуй по родным, дети всегда покидают родительское гнездо, чтобы основать свое. Представь, что твое гнездо здесь…

Его слова звучали так знакомо, и я понимала, что он прав. Если исключить всю необычность ситуации, то это и впрямь было похоже на путешествие длиною в жизнь.

Я поднялась со стула, разминая напряженные от долгого сидения ноги, и прошла к темному окну. Небо уже сияло звездами. Дождь давно прекратился. А я все еще была под впечатлением.

– Вы думаете, я смогу?– обнимая себя за плечи, обратилась я к моим опекунам. Я не могла ожидать от них прямого и четкого ответа, но была словно ребенок, ищущий защиты у новых родителей.

– Кира, вдумайся в мои слова,– мягким голосом заговорил Гиэ.– У тебя есть великолепная возможность сделать свою жизнь здесь такой, какой ты захочешь. Ты многого была лишена на Земле. Но на Тэсании для тебя откроется множество дверей. Ты хочешь, чтобы твоя жизнь была похожа на твою земную? Ты можешь этого добиться и здесь…

Сначала я представила себе, что дома, на Земле, а потом вдруг хмуро глянула на Гиэ и ощутила яростный внутренний протест. Он не знал, о чем говорил: я не хотела повторения земной жизни. Уж если начинать ее на Тэсании, то не похожей на земную.

Поводов для беспокойства хватало, только потяни за ниточку: я не получила подтверждения о том, что родным сообщили обо мне хотя бы даже ложную информацию; не могла не осознавать, что мое будущее на Тэсании туманно, неопределенно, как и настоящее. Но сидеть сложа руки, не могло быть разумным решением, потому что только в действии можно поддержать надежду на достойный выход из неоднозначной ситуации.

Раньше страхи заполоняли мои мысли, они вредили трезвости восприятия и рассудительности. Ведь все могло быть совершенно иначе: тэсанийцы могли оказаться мерзкими слизнями или бесполыми зелеными человечками с рыбьими глазами, разделать меня на органы или обратить в рабство. Но ведь это громадная цивилизация, и самое главное, о чем стоило помнить – меня ни разу не обидели, не причинили боли, не считая болевых ощущений при сканировании, и вроде бы ни к чему не принудили. Самым болезненным являлось то, что я не могла предположить, какое ждет меня будущее, до того момента, пока не сообщат о результате адаптации и принадлежности к Тэсании. И это единственный страх, державший меня в подвешенном состоянии, сродни ожиданию смертником своего часа.

Но я отмахнулась от тяжелых мыслей и, закрыв глаза, сделала глубокий вдох.

– Пожалуй, мне надо переварить эту информацию,– устало сказала я.

– Отдыхай, Кира,– откликнулась Нэйя, и они оба поднялись.

– Мне было приятно беседовать с тобой, Кира,– на прощанье произнес Гиэ, и это согрело. Я одарила его благодарной улыбкой и жестом – «от сердца даю».

Я проводила обоих с удивительной смиренностью в душе.