Потерянная Япония. Как исчезает культура великой империи

Настоятель Сэйсэн-ан является американским учеником Дайки Роши по имени Джон Толер. В 1973 году, когда я остановился в доме Дэвида Кидда, к нему в гости зашел человек с бритой головой. Этим человеком был Джон Толер, Он писал для рекламного агентства «Дэнцу», но был вынужден уволиться, чтобы стать монахом дзэн-буддизма. Мой разговор с Джоном продлился за полночь, пока он объяснял мне все догмы дзэн-буддизма и рассказывал о жизни монахов в Дайтокудзи. Он также не побоялся рассказать мне о разладе между ним и его семьей, которая осталась в городе Лаббок в Техасе. Однажды его мать приехала навестить его, и после нескольких дней, проведенных за осмотром садов дзэн в Киото, она подошла к Джону и сказала: «Милый, прости, но я немного не поняла. Ты не мог бы снова объяснить мне – ты собираешься поклоняться этим садам?»

Джон провел четыре года в медитации в Дайтокудзи в качестве мирянина, а затем медитировал еще четыре года, будучи монахом. В 1980 году его наставник – настоятель Дайки – отправил его в Уду. Недавно я узнал, что Джон в первый раз обрил голову за день до того, как я встретил его! То есть я мог бы увидеть его с волосами. Я упустил пятисотлетний хибуцу, волосы Джона – кажется, что у меня была плохая буддистская карма. Возможно, это было наказание за годы, которые я провел, работая на Оомото – синтоистскую секту.

Когда я показываю друзьям Сэйсэн-ан, Джон, облаченный в монашескую рясу, встречает нас у входа. Он показывает нам зал для медитации, и когда наступают сумерки, мы садимся в гостиной и беседуем с другими путешественниками. Хотя Сэйсэн-ан находится довольно далеко от населенных пунктов, он привлекает художников, танцоров, писателей и других монахов, так что здесь вы всегда сможете встретить интересных людей. Я допоздна разговариваю с Джоном о религии дзэн, искусстве и жизни так же, как и двадцать лет назад. Однажды мы крепко выпили, и я попытался разузнать у него, как отвечают на первый коан дзэн-буддизма: «Ты знаешь, как хлопать двумя ладонями. Но знаешь ли ты звук хлопка одной ладонью?» Джон отказался отвечать на мой вопрос, сказав, что ответ для него не имеет значения, и вся важность коан заключается в попытке осмыслить ее парадоксальность. Но я настаивал на своем и налил ему еще пару чашек сакэ. И наконец он дал мне ответ. Он был ясен и ярок, как удар молнии, и перед ним разом поблекли все остальные попытки объяснения. Но Джон был прав – ответ на мой вопрос был абсолютно бесполезен. Мне показалось, что вся суть таких секретов заключалась в том, чтобы не знать на них ответа. Моя постель в Сэйэн-ан находится около ширмы, на которой написаны цитаты из «Оды красному утесу» Су Дун-по. Моя любимая фраза располагается прямо у моей подушки: «Я наблюдаю за моей возлюбленной, сидящей в углу неба». Это прекрасное описание гор Нара, полных далеких и недостижимых вещей.

Моя любимая фраза располагается прямо у моей подушки: «Я наблюдаю за моей возлюбленной, сидящей в углу неба». Это прекрасное описание гор Нара, полных далеких и недостижимых вещей.

Утро – самое лучшее время дня в Сэйэн-ан. Обычно я засиживаюсь допоздна и редко просыпаюсь рано утром, но в Сэйэн-ан я всегда встаю с рассветом. Остальные жители просыпаются рано и звонят в колокола или читают сутры, так что мне стыдно долго спать. Я сажусь в ротанговое кресло на веранде храма и наблюдаю за садом, попивая кофе. Аккуратно рассыпанный гравий расстилается передо мной, словно белый лист. Гравий окружают деревья, а за ними открываются голубые горы, которые растворяются в тумане. Здесь нет вывесок вроде «Сэйсэн-ан ХИТАЧИ». Я могу побыть наедине с самим собой и своими мыслями.

Когда я останавливаюсь в Сэйсэн-ан, то сажусь в автобус и отправляюсь осматривать окрестности. Эти горы полны древних японских верований. Самым знаменитым примером является святилище Омива-дзиндзя, которое находится в нескольких километрах от гробницы императора Судзина. Это святилище не скрывает никаких тайн – сама гора за святилищем является священной. Холмы, окружающие многие святилища и храмы, считаются священными, так что на склонах гор были построены внутренние святилища оку-но ин. Мое любимое внутреннее святилище находится в Муродзи, и, если у меня есть время, я показываю его своим друзьям. Однажды я привел сюда куратора из музея в Нара, который сказал: «Муродзи – это тест для посвященных. Если спросить кого-нибудь: “Какое твое любимое место в Нара” и они ответят “Ёсино”, или “дорога Яманобэ”, то все в порядке. Но если они скажут “Муродзи”, то ты сразу поймешь, что они действительно поняли Нара».