Потерянная Морозная Девочка (ЛП)

Я крадусь вдоль, внимательно высматривая оплошность. И вон. Вот тут. Щель в ровной белизне, хрупкие зеленые листочки едва видны, и ниже маленькие круглые шарики внесезонных томатов. Почему они еще здесь? Зачем их сажают зимой, если они по природе умрут? Я тянусь, но мой желудок внезапно сводит от голода, и срываю один томат с зеленого стебля.

Покрытый влагой, охвачен морозом по гладкой красной кожице. Он морщится и съеживается, когда я держу его, бессильный против моей мощи. Я долго смотрю на него, задаюсь вопросом, чувствую ли я жалость. И понимаю, что нет. Это природа. Я делаю работу природы.

— Что ты делаешь? — раздается нечеловеческий голос. Его присутствие здесь всегда напоминает мне о моей слабости. Напоминая о его предательстве.

Я поворачиваюсь, и блестящие осколки льда танцуют вокруг меня. Айвери в удивлении отступает, и я крадусь по саду, зная, что он все еще позади меня. Я направляюсь домой, мои волосы светятся, будто штормовые облака собирающиеся вокруг, и, проходя через парк, я вижу Большой Дуб. Похоже, ему не помешает немного мороза. Я бегу к дереву.

— Сова, нет!

Айвери быстр, но я быстрее, и меня подстегивает какая-то безумная решимость заставить задохнуться его. Я добралась до дуба и начала карабкаться, оставляя изморозь там, где касаюсь коры. Потрясающее чувство. Чем я выше, тем тоньше ветки, и тем более красивый лед рисую на них. Я не тороплюсь, лаская грубую кору, чувствуя силу, покоящуюся внутри дерева. Оно огромно, намного старше, чем все, к чему я прикасалась морозом.

— Дитя, ты взяла слишком много на себя… — гул голоса звучит глубоко в моей голове, и заставляет мой желудок перевернуться.

Моя нога скользит по ветке, и я тянусь, чтобы ухватиться за дерево, но кора дерева будто уходит от меня, и мир переворачивается вверх дном. Я неуклюже приземляюсь на твердую землю, падаю вперед, когда Айвери подбегает ко мне.

— Отойди от меня, — бормочу я, привоя себя в порядок, когда он отступает, качая головой.

— О чем ты думала?

— Очевидно, что я думала, как мило было бы упасть с дерева! — кричу я, обходя его.

— Он слишком могущественен для тебя, чтобы справиться, я уже говорил, ты должна знать меру!

— Кто ты такой, чтобы говорить мне, что мне нужно?

— А кто еще тебе скажет? — кричит он. — Ты слишком стараешься. Ты забываешь о своей человеческой стороне!

Его медные глаза пылают в темноте, и, кажется, веснушки на коже тоже светятся.

— Ты не Ледяной Джек, — продолжает он. — Ты человек, девочка. Нужен баланс, это важно… Ты должна помнить об этом.

— Как я забуду с тобой рядом?

— Я пытаюсь помочь!

— Я не нуждаюсь в твоей помощи, что ты вообще знаешь? Все, что тебе нужно, — управлять этой кучкой тупых листьев. Даже ребенок может это делать!

Когда я кричу, трава вокруг нас покрывается ледяными цветами, заставляя Айвери отступать. Вынуждая отойти в сторону. Мне понравилось то, что ему стало не комфортно.

— Думаешь, это все и есть осень? Для меня? Ты действительно так слепа, Сова? — он с возмущением подходит ко мне. Я отступаю, внезапно осознавая, какой он высокий и нескладный. В нем есть внутренняя выносливость, о которой я не думала раньше.

— Все черты осени умирают, — рычит он. — Ты хоть знаешь, сколько мне нужно контроля каждый раз, когда я рядом с тобой или с одним из этих тупых друзей-людей?

— Айвери!

Он вскинул руки, и его глаза вспыхнули. Деревья вокруг нас опускают ветки, оставшиеся зеленые листья быстро обращаются в блестящий янтарь и золото. Еще секунда, и они падают сухой коричневой шелухой, скользящей по льду.

— Остановись! — кричу я, когда он начинает приближаться ко мне. В этот момент на его лице прослеживаются черты Графа Октября, что-то темное и нечеловеческое, что смотрит сквозь меня и не остановится, и не сдастся ни за что.

— Айвери!

Он вздрогнул и остановился на своем пути, вскидывая голову к небу, делая глубокий, дрожащий вдох. Деревья словно расслабленно выдохнули.

— Я могу остановиться в любой момент, когда захочу, — говорит он, делая еще шаг ко мне. — А ты можешь?

— Просто уйди, Айвери. Оставь меня одну!

Я вскидываю руки, чтобы оттолкнуть его от себя, поток ледяных шариков падает, ударяясь в него. Он опускает голову, борясь с этим, когда я начинаю крутить головой. Я слишком сильно стараюсь и осознаю, что все размывается перед глазами.

— Сова…

— Ах.

— Очнись. Тебе нужно вернуться.

Вернуться? Куда?

Я открываю глаза и вижу Айвери, нависшего надо мной. Я отшатываюсь, оглядываюсь. Небо освещается рассветом. Мы сидим на ступеньках у моего крыльца, и я чувствую, как накатывает волна тошноты.

— Твоя мама… она узнает, что тебя не было. Я не знал, как пробраться через окно… — он смотрит наверх, говорят это, как будто действительно какое-то время размышлял, как это сделать. — Она будет возмущаться, да? Если тебя нет дома, она поймет?

— Да, она будет возмущаться, — шепчу я, потягиваясь и доставая ключи. — А твои?

— Мои? — он смотрит в сторону. — Нет. Я, ох… Я всегда жил в Королевском Суде. С Графом Октября, — он вздохнул и посмотрел мне в глаза. — Я сожалею о случившемся.

— Точно.