Потерянная невинность

— Мы спасаем его от тебя, Эбби, и тебе придется жить с осознанием своей вины в том, что наш сын не может оставаться дома. Он согласен с тем, что так будет правильнее. Вдали от тебя его ждет блестящее будущее, которого ему не видать, останься он здесь. Ты простая провинциальная девушка, а он заслуживает лучшей участи. Ты должна его забыть и свыкнуться с тем, что теперь в твоей мелкой и незначительной жизни Митча не будет.

Она захлопнула дверь.

Две секунды Эбби стояла, пытаясь прийти в себя, потом снова позвонила. После того как никто не ответил, она принялась колотить по двери кулаками и обессиленно опустила руки, только когда от боли уже не могла продолжать. Не дождавшись ответа, она крикнула:

— Надин! — Это вырвалось совершенно неожиданно, как отчаянная мольба о пощаде. — Пожалуйста, миссис Ньюкист!

Мрачный и неприступный дом молчал.

Эбби не знала, что делать и как реагировать на странные, ужасные ощущения, зарождавшиеся в ее теле. Ей казалось, что от паники и горя она сейчас взорвется. По глубокому снегу она побежала вокруг дома, заглядывая в окна и пытаясь что-то рассмотреть. Но все шторы на первом этаже были плотно задернуты. Обогнув дом, она дернула ручку задней двери, но она была заперта. Теряя рассудок от отчаяния, Эбби уже хотела притащить из гаража лестницу, приставить ее к стене и взобраться к окну спальни Митча.

Будет оканчивать другую школу? Не вернется домой? Она оказывает на него давление? Он боится, что она забеременеет, чтобы заарканить его?

Этого не могло быть! Это было шуткой. Они решили жестоко подшутить над ней. Они все там, внутри. Спрятались за шторами и смеются над ней. Это неправда! Каким бы серьезным не было лицо мамы Митча, как бы сильно не дрожал ее голос от сдерживаемого гнева, каким бы безграничным не было презрение в ее глазах, Эбби отказывалась ей верить.

«Неужели это действительно из-за меня?» Эбби попятилась от дома Ньюкистов.

Она долго стояла в снегу, глядя на дом, в который отказывались ее впускать. Неужели все из-за того, что она хотела сделать вчера? Неужели они пытаются разлучить ее с Митчем?

Эбби отказывалась верить в то, что он когда-нибудь говорил или думал что-то подобное.

Она подбежала к задней двери и снова начала стучать по ней кулаками.

— Пожалуйста! Простите меня, если я что-то сделала не так. Простите! Пожалуйста, не отсылайте Митча в другой город! Не отсылайте его…

Ее голос сорвался, и она разрыдалась.

* * *

Десять минут спустя Марджи нашла ее там.

— Как ты узнала, где я? — задыхаясь, прошептала Эбби.

Глядя на мать, можно было подумать, что она бежала без остановки от самого дома. Она была одета в жакет, который забыла застегнуть, как и надеть перчатки, шапку и сапоги. Марджи стояла в глубоком снегу, обутая лишь в легкие мокасины, и обнимала обессиленно всхлипывающую дочь.

— Надин позвонила и сказала, чтобы я тебя забрала. — Марджи еще крепче прижала ее к себе и с надрывом прошептала: — Я ее за это убью! Никто не смеет причинять боль моим детям.

Жажда мести превратила ее шепот в шипение.

Одной рукой она гладила Эбби по спине, а другой вытирала слезы со своих щек. Отстранившись только для того, чтобы заглянуть в полные слез глаза дочери, она сказала:

— Пойдем отсюда. Пойдем домой, моя хорошая.

Глава 6

Когда на следующее утро Рекс, едва передвигая ноги, спустился в кухню, то увидел, что мама сидит за столом, опустив голову на руки, вместо того чтобы, по своему обыкновению, готовить завтрак. Таким образом, в том, что он проспал, не было ничего удивительного. По дому не витал привычный запах поджариваемого бекона, способного в считаные секунды сорвать его с постели. Здесь было холодно и уныло, несмотря на то, что снег прекратился и в окна струились яркие солнечные лучи.

Он отодвинул собственную тоску в сторону и спросил:

— Ты хорошо себя чувствуешь, мама? — Она подняла голову, и он увидел на ее лице ответ на свой вопрос. — Ты выглядишь ужасно.

— Я чувствую себя еще хуже, чем выгляжу, и, пожалуйста, больше не надо об этом.

— Где Пат?

— Спит.

— Давай я тебе что-нибудь приготовлю.

Она покачала головой и тут же поморщилась, будто от боли.

— Папа просил тебя зайти в хлев. Он хочет с тобой поговорить.

— Когда?

— Он сказал, как только ты проснешься.

— Ты уже говорила с доктором Рейнолдсом? — спросил Рекс.

На ее лице отразился испуг, но потом она, похоже, сообразила, что его вопрос означает всего лишь «Ты обращалась к врачу?».

— Я боюсь, что он отправит меня в Эмпорию, Рекс. В больницу. Мне кажется, у меня воспаление легких.

— Мама, если ты сама ему не позвонишь, это сделаю я.

— Хорошо, я ему позвоню. Тебя ждет папа. — Но не успел он отвернуться, как она снова его остановила. — Рекс? Ты спросил, хорошо ли я себя чувствую. А я вот забыла спросить тебя…

— Мама, я в порядке.