Потерянная ночь (ЛП)

Рэйчел вздрогнула, но не обернулась. Она прислушалась к удаляющимся шагам и вдруг очень обрадовалась, узнав, что через пятнадцать минут она выйдет из здания и окажется далеко от клиники.

— Я знаю, что ты не хочешь этого слышать, — прошептала она в ответ, — но Ланкастер намеренно ведет себя как сумасшедший. Его аура очень стабильна — даже пугающе стабильна. Он полностью владеет собой и своим талантом. Он настоящий пси-пат (пси-социопата), и он очень опасен.

— Ты ошибаешься, — сказал Иен. — В ауре Ланкастера определенно присутствует нестабильность. Он идеальный кандидат для испытания препарата, которое я провожу.

— Тебе виднее. — Она прижала к груди блокнот. Ей действительно нужно было выбраться из клиники. Она боролась с внезапно охватившим ее желанием бежать. — Если вы меня извините, я пойду собирать вещи. — Она начала обходить его и остановилась. — У меня есть для тебя один совет, хотя ты, вероятно, к нему не прислушаешься.

Иен сузил глаза. — Какой?

— Не верь ничему, что говорит Маркус Ланкастер.

— Если у тебя есть какие-либо доказательства того, что он лжет, сейчас самое время предоставить их, — зло сказал Иен.

Она попыталась придумать что-нибудь, что могло бы произвести впечатление на Иена.

— Его серёжка в ухе, — сказала она.

Иен моргнул. — И что? Кристалл не настроен. Его нельзя использовать для получения энергии. Он был проверен, когда его госпитализировали. Больным не разрешается иметь при себе янтарь. И уж точно не ювелирного качества. Это просто какой-то холодный декоративный камень.

Она глубоко вздохнула. — В этом-то и дело, сэр. Я уже видела подобные камни. Кроме того, ты должен знать, что Ланкастеру не нужен янтарь или заряженный кристалл, чтобы использовать свои парачувства. Он природник. Я думаю, что у него средний уровень способностей к пси-гипнозу, но я не об этом.

— Глупости. Такого таланта не существует.

— Я не ожидала, что ты в это поверишь, но подумай вот о чем, зачем парню, который носит дизайнерские костюмы и часы, которые, вероятно, стоят больше, чем весь бюджет города-государства, носить дешевую серьгу-гвоздик?

— Наверное, потому что она имеет сентиментальную ценность, — раздраженно огрызнулся Иен.

— Пойми ты, в Маркусе Ланкастере нет ни грамма сантиментов.

— Что заставляет тебя считать, что ты имеешь право высказывать мнение о парапси-профиле Ланкастера? — сказал Иен. — Ты продавала чай и читала ауру, когда я нашел тебя в «Кварцевой радуге».

— Да, и наверно не вернусь туда. Похоже, я не создана для клинической работы или для жизни в обычном мире, если уж на то пошло.

Она крепче сжала блокнот и обошла Иена.

— Рэйчел…

Удивленная колебанием в его голосе, она остановилась и повернулась.

— Да? — она сказала.

— Даже несмотря на то, что формально у тебя испытательный срок, я позабочусь о том, чтобы ты получила выходное пособие за две недели, — тихо сказал Иен.

— Спасибо. Я ценю это. Я потратила целое состояние на новую одежду для этой работы. Я какое-то время буду расплачиваться по кредитке.

— Полагаю, ты вернешься в чайную «Кварцевая радуга»?

— Нет, — сказала она. — Я думаю, пришло время для плана Б.

— Ты собираешься вернуться в Академию Гармонического Просвещения?

— Нет. Правда в том, что мне там тоже не место. Слышал ли ты когда-нибудь об острове Рейншедоу?

— Нет, — ответил Иен.

— Не многие о нем знают. Это один из островов в Янтарном море. Его нет даже на большинстве карт. Мои двоюродные бабушки пару десятилетий держали там книжный магазин и кафе. Несколько месяцев назад они вышли на пенсию и переехали в пустыню. Они оставили мне «Шедоу-Бэй Букс (Shadow Bay Books)». Я заперла магазин, пока не решу, что с ним делать. В глубине души магазин был моим запасным планом на случай, если не приживусь в Фриквенси Сити. Хорошо, что я его не продала.

Она снова пошла, направляясь к своему офису.

— Еще кое-что, — сказал Иен.

Она остановилась и снова повернулась к нему лицом. — Что еще?

— Ты сказала, что видела камень, подобный тому, что в серьге Ланкастера.

— Да.

— Где?

— На острове Рейншедоу. Насколько мне известно, это единственное место, где их находили. Их называют дожделитами.

Она поспешила в отведенный ей крошечный кабинет. Два месяца назад, когда она согласилась на должность в клинике, она была так рада иметь собственный кабинет, что сделала десятки фотографий небольшого помещения и разослала их по электронной почте всем членам семьи. Она покачала головой при этом наивном воспоминании. Как будто офис был доказательством того, что она нашла свое место в мире.

— Я должна была понимать, что это не сработает, — сказала она в тишине. — Меня же предупреждали.

На то, чтобы собрать ее личные вещи и сложить их в картонную коробку, понадобилось десять минут, а не пятнадцать. Карл ждал у двери. Он выглядел расстроенным.

— Мне очень жаль, мисс Блейк, — сказал он. — Приятно было с вами работать. Вы нравились пациентам. Мне тоже. Когда вы рядом, кажется становится веселее и солнечнее.

Она улыбнулась. — Спасибо, Карл, но доктор Окфорд прав. Мне лучше уйти. Мне здесь не место.