Потерянная пара альфы

— Вот что, милая. У меня другая идея есть, как тебя спрятать на время. Ежели, конечно, ты против моей компании возражать не станешь. Вдруг уж надоел со своими поучениями. Старый же, понимаю.

— Не стану возражать, — мотаю головой с улыбкой. — Наоборот, очень рада. Спасибо огромное, обо мне никто так не заботился.

Шмыгаю носом на остатке фразы, не замечая, как быстро слезы на глазах выступили, а я превратилась в плаксу.

— Ну-ну, дочка, будет тебе. Не чужие ж уже друг другу люди. Ты мне, как родная стала. Не боись, милая, в обиду не дам, — гладит по голове, словно ребенка.

А я с удивлением и благодарностью впитываю такую трогательную заботу.

* * *

— Так, ну, что, милая, всё собрали, ничего не забыли?

— По списку точно всё положили, я проверила, — показываю вырванный из блокнота клочок бумаги, который чуть раньше успела спрятать в большом кармане теплой кофты.

Её я надела в дорогу. К началу осени утренники стали прохладными и влажными. И пусть я — оборотень, но всё равно иногда подмерзаю. Вот и утеплилась побольше.

— Замечательно. Тогда я это переношу в машину, а ты пройдись, глазками пробегись напоследок, вдруг чего-сь не учли.

— Хорошо, — киваю с улыбкой и возвращаюсь еще раз осмотреть дом.

Почему-то в душе складывается четкое понимание, что и этот виток в моей жизни заканчивается. Уютный деревянный сруб, что всего за пару недель стал так же близок, как отчий дом, вот-вот останется в прошлом. Сюда я больше не вернусь.

Скольжу пальцами по бревнам, обработанным специальным составом, чтобы не темнели со временем, по сшитому из лоскутков покрывалу, похожее мы взяли с собой, по гладкой дубовой столешнице, спинке стула, сколоченного руками деда Исая, по жар-птице, искусно вырезанной на крышке сундука. И раз за разом цепляюсь взглядом за ажурную накидку, прикрывающую пуховые подушки на кровати.

Жалко, если такая красота пропадет. А те, кто меня ищут, еще неизвестно, как поступят с домом, не найдя в нем ту, кто им нужен. Лесничий даже замок на дверь вешать отказался. Сказал, что те, кому приспичит, все равно личину сломают и только еще больше вреда причинят, разозлившись.

Стягиваю тонкую, как паутинку, красоту ручной работы и, аккуратно свернув, забираю с собой.

— Ничего больше не насмотрела, — докладываю с улыбкой, располагаясь на соседнем с водительским креслом месте.

Вчера дед Исай заставил меня успокоиться и даже помог ягоды дособирать и спрятать в холодный погреб. Потом, как ни в чем не бывало, наварил каши с мясом и киселя. Накормил досыта. И только позже рассказал о плане, который придумал: уйти в самую глушь леса. Туда, где давным-давно, еще до его рождения, охотники построили небольшую времянку-хибарку, состоящую из одной комнаты, зато с печью, чтобы в ней самую лютую непогоду и морозы можно было переждать, если посветлу добраться до дома не получалось.

— Про то место уже, пожалуй, никто и не помнит, а если знал, то забыл. Слишком далеко оно спрятано. Топи кругом и дремучий лес на многие километры.

— А зачем охотники так далеко забредали, да еще и в места такие непроходимые? — удивляюсь человеческой смелости.

Сама бы ни за что нос не сунула, если бы не необходимость.

— Одно время в деревнях только за счет охоты и жили, когда с продуктами и деньгами сложно стало, а семьи большие кормить требовалось ежедневно. Зверь сообразил и вглубь ушел. Потому и люди туда за ним последовали. Так что, вот так, дочка. Место там надежное, но нет цивилизации и удобств. Что думаешь?

— Согласна, — киваю сразу.

Я всегда знала, что слабая самка. В физическом плане. Но не ныла и не обижалась за «недоданное» на матушку-Луну, не отказывалась делать что-то, прикрываясь слабостью. Просто реально оценивала свои возможности, сравнивая их с умениями других волчиц. Не совсем тухло, но ниже. Заметно.

Вот и сейчас я вместо того, чтобы стартануть, куда глаза глядят, выложиться на полную мощность, убежать далеко-далеко, решила целиком и полностью положиться на лесничего. Не зря же говорят: одна голова — хорошо, а две — лучше. Попытаемся обмануть оборотней. А Луна-заступница, надеюсь, нам в этом поможет.

— Главное, переждать месяцок, два максимум. А потом уже путь держать к твоему волку. Тут даже думать нечего, дочка. Не даст он вас с дитем в обиду. Главное, добраться до него.

Вместо ответа киваю. Может, старик и прав. И Серебрянка к этому стремиться. А у меня будет время подумать.

— Вот и замечательно, — принимает мое решение дед Исай. — Тогда пристегивайся, едем к Веньке. Я тебе вчера про него рассказывал. Это мой второй лесник. Он, не в пример Янушу, мужик простой.

— Но у него же жена, дети. Нельзя их подставлять, — пытаюсь протестовать.

— Так мы и не будем. Лишь машину Мыколке отдадим. Старшому сыну Веньки. Он сегодня в ночь в город ехать должен. Работает там на железной дороге машинистом. Рано утром в рейс на другой конец страны уматывает. Вот пусть и уезжает с Богом на моей ласточке прямо сейчас.

— А как же дальше? Кто транспорт назад вернет?