Потерянная реликвия

Друзья чародея присели на широкую каменную скамью возле крыльца, ведущего в западное крыло замка. Один из воинов, сопровождавших гроссмейстера, принес во двор песочные часы. Вернигор поставил их на перила крыльца, и песок зашуршал в стеклянных колбах. Эзельгер и Нок пристально следили за часами, наблюдая течение времени. Тишина окутывала Азатан и раскинувшуюся у его подножия равнину. В темноте один за другим гасли огни города. Зимний холод пробирался под одежду. Небо незаметно затянулось облачной пеленой, звезды исчезли, и пошел легкий снег. Гроссмейстер и его гости молча сидели на скамье у крыльца и ждали. Первым не выдержал ожидания Нок.

- Или с чародеем что-нибудь там случится, или мы здесь околеем, - сказал он по истечении всего лишь нескольких минут.

- Не пророчь, - с нарочитым спокойствием возразил Эзельгер, - Гномы никудышные предсказатели.

- Еще рано тревожиться, Нок, - согласился с эльфом Вернигор, который все это время с непроницаемо спокойным лицом кутался в короткую меховую накидку и курил трубку, - Не прошло и десяти минут, а мы дали Колдуну полчаса.

- Чего сразу накинулись на меня? - недовольно проворчал Нок, - Я просто высказал небольшие опасения не только за Колдуна, но и за нас тоже. Ох!

Испуганно вскрикнув, он вскочил со скамьи и указал пальцем в сторону башни. Вернигор и Эзельгер увидели, что окна в башне светятся синими всполохами, дрожащими и яркими. Со стороны башни к крыльцу, где сидели Вернигор и его гости, через двор шла фигура в плаще с капюшоном. Она медленно брела, опустив голову, скрестив руки на груди, и чуть пошатывалась на ходу. Подойдя к скамье, фигура остановилась, и все узнали Восточного Колдуна. Продолжая покачиваться, Юн медленно откинул капюшон с лица и обвел друзей безумным невидящим взглядом. Глаза его неестественно сверкали.

- Там дело плохо, - сказал он, потом закрыл глаза и проговорил потусторонним низким голосом, - Вижу ночь, вижу огни, вижу кровь, ma lotas ioro lin reni paono. Вижу - тьма кругом. Наследник идет, он несет Меч...Dor ie... Ma lotas nor... Oine eno da Hi`ld.

Проговорив так, чародей тяжело перевел дух, словно долго и быстро бежал, схватился за голову и болезненно застонал.

- Совсем мне худо что-то, - сказал он своим обычным голосом, по-детски растерянным и дрожащим, и беспомощно огляделся в поисках опоры.

Вернигор сразу же подхватил его под руки и усадил на скамью. В темноте горели факелы воинов, но даже в их свете было заметно, что Юн бледен, и по лбу у него струится пот.

- Хочу пить, - опять по-детски жалобно проговорил он и жадно отхлебнул из фляжки, протянутой ему одним из сопровождавших Вернигора часовых.

- Что там было? - с волнением спросил его Нок.

- Я поднялся по лестнице на самый верх в круглую комнату, где лежит яблоко. Оно стало совсем черным изнутри, как только я вошел, - напившись воды, поведал Юн, задыхаясь, - Моя голова чуть не лопнула, и я вышел обратно во двор. Мне жаль, Вернигор, я не смог тебе помочь.

- А что ты тут только что наговорил? - спросил гроссмейстер, - Ты говорил то на общем языке, то на Старой Речи.

- Разве? - искренне удивился Юн, - Не помню, извини.

- Ты говорил, что дело плохо, что видишь огонь и кровь и еще про какой-то меч, - объяснил чародею Нок, - А потом что-то не по-нашему.

- Я не все понял, потому что не слишком хорошо знаю Старую Речь, - сказал Вернигор, - Может, ты знаешь, Эзельгер, о чем говорил Колдун в трансе?

- Я не расслышал, - пожал плечами эльф и поднялся со скамьи, - Уже поздно и очень холодно. Колдуну надо отдохнуть и нам всем тоже. Не пора ли спать?

- Это точно, - согласился Нок, - Хотя, ты такого страху нагнал, Колдун, что я вряд ли засну.

- Вас проводят в ваши покои, а меня ждут дела, - из друга Вернигор опять превратился в гроссмейстера Ордена Крылатого Льва.

Он раскланялся с гостями, бросил мимолетный взгляд на башню, окна которой уже погасли, тихо, разочарованно вздохнул и ушел, повелев своим часовым проводить гнома, чародея и эльфа.

- Мало ему забот, - с сочувствием промолвил Нок, глядя Вернигору вслед, - Так теперь еще будет ломать голову над непонятными словами, которые Юн сказал. Правда, Орн?

- Эзельгер, - осторожно поправил мнимый эльф, утешительно похлопал гнома по плечу, взял под руку нетвердо стоящего на ногах чародея, и все вместе они пошли за часовыми, указывающими дорогу.

Старая Речь, на которой говорили люди и чародеи древности, была для Орна родным языком. Поэтому слова Восточного Колдуна не составляли для демона тайны. Они продолжали звучать у него в ушах, пока друзья поднимались по каменным лестницам и шагали по запутанным коридорам и переходам из одного покоя замка в другой. "Я вижу чародея в красном плаще...Ужас грядет... Я вижу смерть... Берегись, сын Хильд."

ПЕРВОЕ ПРАВИЛО ОРДЕНА