Потерянная реликвия

- А кто же будет за тебя писать письма твоей даме? - лукаво усмехнулся Кадо.

- Не твоего ума дело, - отрезал Ронф, потом вздохнул, - Хотел бы я сейчас ее увидеть. Да и дома побывать не мешало бы. Мой дом совсем рядом, всего несколько миль под землю. Там сейчас тепло, жарко, как в пекле. Горят факелы, пенится эль, жарится мясо на раскаленных угольях. Эх, хорошо! А тут едят дурацкую похлебку из курицы и овощей. Проклятые чародеи!

Он хотел прибавить еще парочку крепких гоблинских ругательств в адрес чародеев, но передумал, потому что высокий, одетый в темное незнакомец по имени Ульвейг подошел к их столу.

- Простите, что нарушаю ваше уединение, господа. У нас в лампах выгорело масло, - сказал он и взял со стола серебряную масленку с длинным носиком, - О, сколько у вас книг!

- Это у вас, а не у нас, - неприветливо промолвил Ронф, - Откуда, спрашивается? Комнатка-то не такая уж большая.

- Обычный прием из мира магии - на вид библиотека меньше, чем есть в действительности. Соответственно и книг в ней больше, чем кажется, - объяснил Ульвейг, заглянул в книгу, лежавшую перед Ронфом, и удивленно поднял брови, - Не знал, что гоблинов интересует "Трактат о Легендарных Летах". Он не пользуется спросом. Последний раз его брал только Чародей. О, да вы изучаете все те книги, которые он брал, когда был здесь.

- Откуда вы знаете, что он читал? - спросил Кадо, с удивлением глядя на волшебника.

- Ульвейг мое имя. Я преподаю теорию и историю волшебства, - с поклоном представился чародей, - Славный предмет, чудесная наука. Слыхал я от моих коллег, что сам Колдун Востока Юн любил прогуливать этот урок.

- Так и было - я свидетель, - улыбнулся Кадо, - Но где же прежний учитель теории и истории Квенлин Пангорский?

- Достославный Квенлин занемог и почил два месяца тому назад, - склонил голову Ульвейг, - Госпожа Арла оказала мне честь, взяв на его место. Таким образом, в моем ведении библиотечные книги и архив почтенного Норнуса. Поэтому я знаю, что читал Гвендаль из Орфины в свой приезд к нам.

- А он не поделился с вами, зачем он все это читал? - спросил Кадо нового учителя истории волшебства.

- Сказал, что должен подготовиться к важной миссии, которая на него возложена царицей, - объяснил Ульвейг, - И еще добавил, что это поможет ему отыскать свет истины во тьме пещер и подземелий.

Ронф при этих словах чародея подскочил на стуле и вытаращил глаза. Ульвейг же ухоженной и бледной точно у женщины рукою взял масленку и вернулся к своему столу и ожидавшим его чародеям.

- Квенлин умер, - с грустью молвил Кадо, туда-сюда листая книгу, - Старик был добр ко мне.

- Умер, так и леший с ним, - безразлично махнул рукой гоблин и добавил, возбужденно сверкая глазами, - Ты что не слышал, чего говорил этот теоретический историк, исторический теоретик или как бишь его там еще? Гвендалю нужны были эти заумные книженции, чтобы отыскать во тьме свет истины. То есть, что бы найти и стырить нашу священную реликвию! Он готовился к этому заранее! Где Элиа? Хочу видеть его физиономию, когда он узнает правду о своем ненаглядном Чародее.

Кадо покачал головой и успокаивающе положил руку на плечо Ронфа.

- Оставь Элиа в покое до утра. Ему и так тяжело. Близость колдовского камня просветляет его разум, но поглощает его силы. Пусть он отдохнет. Пусть спит.

Ледяная буря ревела за стенами замка. Ветер выл в ночи, заставляя дрожать стекла в окнах. Но в жарко натопленной комнате было душно. Под тяжестью пуховых одеял трудно было дышать. Элиа ворочался на мягкой постели, точно на камнях или голой земле. Зыбкая дрема охватывала его лишь временами, и мысли, крутившиеся в голове, не давали покоя. "Что делать дальше? Как искать Гвендаля и священную книгу гоблинов? Как предотвратить войну?" - постоянно спрашивал себя Элиа и не находил ответа. Покой не шел к нему и по другой причине. Юноша чувствовал, как внутри него возрастает твердый каменный холод, как он шевелится, как тянет куда-то, как чего-то ищет. И он знал, что это зеленый колдовской камень жаждет встречи со своей половиной, и постоянно слышал его зов. Еще Элиа знал, что этой встречи искать не следует. Какой бы желанной она не была, она может его погубить. Но камень не хотел ничего знать. Он толкался внутри и настаивал на своем. Элиа долго вертелся с боку на бок и наконец не выдержал.

- Оставь же меня хоть на минуту. Дай мне покой, помоги уснуть, - взмолился он, сев в своей постели, и вдруг как по волшебству провалился в сон.