Потерянная реликвия

Дремота окутала Элиа зеленой дымкой, заставив голову склониться обратно на подушку, и незаметно перенесла его под своды векового дремучего леса. Элиа вдруг обнаружил, что бредет по тропинке сквозь строй могучих ясеней и дубов. Тропинка петляла в высокой траве и терялась в синей пелене лесных туманов, но лунный свет, проникавший под своды сплетенных ветвей и игравший кружевом листвы, освещал дорогу. Он вел Элиа все дальше в глушь и чащу, пока не привел на место, где деревья незаметно расступались. Вскоре Элиа заметил, что бредет среди светлых теремов с высокими крышами и украшенными каменной резьбой оконными проемами, среди стройных белых башен, увитых диким виноградом и плющом, среди изящных статуй и благоухающих цветников. Сам не зная как, оказался он в тайном эльфийском городе, скрытом в лесах, и шел по нему никем не замеченный. Стояла лунная ночь на исходе лета. Вся природа замерла, не было слышно ни шагов крадущегося зверя, ни шороха крыльев летящей птицы. Ветер не шуршал травой, не теребил листву деревьев. Но город не спал. Огоньки зажженных фонариков теплились на ветвях старых кленов, грустный синий свет лился на лужайки и кусты из окон. Едва заметное движение угадывалось в лесной темноте. Элиа вгляделся в ночь, и ему показалось, что он видит неясные фигуры в просторных одеяниях, легко и неслышно ступающие во мраке. Вместе с ними двигались и огоньки горящих фонарей. Фигуры приблизились. То были эльфы. Длинной вереницей они выходили из ворот города, покидая его. Одетые в серебристо-серые дорожные одежды, с головами, накрытыми капюшонами, и фонарями в руках, дети Чудного народа шли по тропинке в лес. Элиа вздрогнул и отступил в тень. То была напрасная предосторожность: не замечая его, эльфы прошли мимо легкой неслышной поступью, едва задев юношу воздушными складками своих плащей. Многие из них вели под уздцы лошадей с поклажей, другие несли узелки. Свет фонарей ложился прозрачным сиянием на их тонкие прекрасные черты, озарял печальный блеск в их глазах. Высокие и стройные мужчины и женщины с юными лицами и вековой мудростью во взгляде один за другим исчезали под сенью леса в темноте. Элиа понял, что они уходят навсегда. Эльфы покидали лес, они уходили, и вместе с ними уходил свет чуда и волшебства, окутывавший эту землю, делавший ее неповторимой и прекрасной. Эльфы уходили и наполняли все вокруг тоской вечной разлуки. Элиа стоял в темноте и глядел на их исход с тяжестью на сердце. Слезы наворачивались ему на глаза. "Зачем они уходят? Я не хочу, чтобы они уходили!", - хотелось ему крикнуть, но он не смел нарушить торжественную тишину леса и светлую печаль, витавшую под его молчаливыми сводами.

Эту скорбь испытывал не он один. Лунный свет лежал на плитах внутреннего двора замка, возведенного над городом на холме. Каменные арки входов вели со двора в покои, крутые лестницы с затейливой резьбой на перилах спускались от дверей во двор. Под одной из таких арок на ступенях лестницы стоял высокий статный мужчина с величественной осанкой и длинными белокуро-пепельными волосами. На нем были длинные богатые одежды, расшитые серебром и золотом, обруч из серебряной филиграни охватывал его голову, его пальцы были унизаны золотыми перстнями. Скрестив руки на груди, стоял он на ступенях своего дома, и мрачным взором, полным нескрываемой горечи, наблюдал, как уходит во мрак его народ. Уже давно стоял он неподвижно в горестных раздумьях. Внезапно легкая рука коснулась его плеча, и нежный голос промолвил за его спиной:

- К твоему отъезду все готово, владыка. Лошади оседланы и все вещи собраны.

- Благодарю тебя, - отозвался высокий эльф, обернувшись к женской фигуре, окутанной зеленым плащом.

Она появилась из темноты, но была пронизана бликами лунных лучей.

- Дарфион отправился на север, Эринард на юг, - печально молвила женщина, - Куда ты поведешь их, владыка?

- Туда, где они будут в безопасности. Туда, где им не надо будет выпрашивать чью-либо помощь, - угрюмо молвил мужчина, потупив взор, - Ты знаешь, какое решение я принял. Я иду на запад.

- Да. И я знаю, что они согласились с тобой, - тихо ответила его собеседница, все так же держась в тени за его спиной, - Не могу поверить, что это решение тебе подсказало сердце.

- Но так и есть, - с горячим чувством ответил мужчина, - Я избираю этот путь, если у меня нет другого пути, чтобы сохранить свой народ.

- Но останутся ли они как прежде твоим народом? - с горечью вопросила женщина, - Не ужаснешься ли ты от того, куда приведешь их?

- Это лучше, чем ждать гибели, оставаясь здесь, - сухо промолвил мужчина и уже более мягким тоном спросил, - В последний раз скажи, не хочешь ли ты отправиться с нами?

Женщина в зеленом плаще покачала опущенной головой.

- Своего решения я не изменю, - ответила она, - Я уйду на восток, как бы труден не был этот путь. И уведу с собой тех, кто не потерял надежды.