Потерянная сестра

– Было бы замечательно, если бы человек мог летать на Луну, но это невозможно. А теперь, пожалуйста, оставьте меня в покое, чтобы я мог порадоваться жизни в саду.

Хорошо зная об упрямстве Филиппа, Нуала больше не стала поднимать эту тему. Ей еще нужно было поговорить о другом, и, когда они оказались наверху, она наконец набралась мужества для новых вопросов.

– Ваш отец доволен вчерашним разговором с майором Персивалем? – спросила она, когда Морин принесла пятичасовой чай и начала расставлять столовые приборы.

– Не знаю, кто был бы доволен встречей с таким человеком. Персиваль сказал отцу, что чувствует слежку за своими передвижениями. Он заметил, как двигаются занавески в домах напротив Бандонских бараков каждый раз, когда он проходит на ужин. Он считает, что боевики ИРА собираются убить его, и сказал отцу, что готов послать войска для обыска каждого дома в Бандоне, чтобы обнаружить злодеев. Спасибо, Морин, вы можете идти, – добавил Филипп. – Нуала нальет чай.

Нуала постаралась, чтобы ее руки не дрожали.

– Вот, пожалуйста. – Нуала вручила чашку Филиппу и сама отпила большой глоток. Она проголодалась, снова оставшись без обеда, но чувствовала, что ее стошнит от любой еды.

– Вы странно выглядите, Нуала. Все в порядке?

– Я отлично себя чувствую, Филипп, и готова сыграть партию в шахматы.

* * *

На обратном пути из Аргидин-Хауса Нуала подъехала к старому дубу и остановилась там в раздумье, кто может быстрее всех доставить послание тем волонтерам, которые наблюдали за майором Персивалем. В итоге она выбрала Кристи, работавшего в пабе почти напротив ее дома, и поехала в сторону Клогаха.

Ворвавшись в дом, она быстро написала депешу и направилась в паб. Поздоровавшись с несколькими местными жителями, сгорбившимися над своими кружками в пивной, она подошла к стойке, где Кристи наливал три порции виски.

– Привет, Нуала, – сказал Кристи. – Что ты здесь делаешь в такое позднее время? Или ты хочешь выпить капельку виски? – поддразнил он. Он зачесал на затылок свои темно-русые волосы, и Нуала видела его серьезные карие глаза.

– На ферме теленок застрял при родах, и нам срочно нужна твоя помощь. – Она употребила условную фразу, которой ее семья пользовалась в чрезвычайных ситуациях.

– Ладно, я поговорю с Джоном. Уверен, он отпустит меня пораньше, ведь сегодня мало посетителей.

Он посмотрел на ее руку, лежавшую на стойке бар. Потом положил сверху свою руку и тихонько надавил; она развернула ладонь и убрала руку.

– Надеюсь, теленок выживет, – сказала она и пошла обратно между столами.

Задыхаясь от адреналина, она сделала несколько глубоких вдохов, возвращаясь домой.

– Что происходит? – спросил Финн, помешивавший суп в котелке над огнем. – Зачем ты побежала в этот паб?

– Филипп сказал, что майор Персиваль заподозрил слежку за собой. Он готов сжечь дотла каждый дом в Бандоне, чтобы найти «злоумышленников». Он знает, что мы охотимся на него.

Нуала с трудом подбирала слова, но была счастлива, что вернулась домой и может говорить откровенно после трехчасового общения с Филиппом. Он сказал, что она играет в шахматы как четырехлетний ребенок, и, по правде говоря, был прав.

– Я уже слышал о домашних обысках в Бандоне, но они не знают ни о каком заговоре, – сказал Финн. – Мы должны оповестить людей.

– Я уже передала депешу Кристи. Он поедет к Чарли Харли, а тот передаст весточку в Бандон.

– Молодец, Нуала, – улыбнулся Финн. – Ты не зря потратила время на игру в шахматы, особенно если подумать, что это может спасти людей от пыток и тюрьмы.

– Если мы успеем.

– Да, – согласился Финн. – Если успеем.

15

Нуала ничего не слышала ни той ночью, ни следующим утром. Перед уходом в школу Финн утешил ее словами «Плохие новости приходят быстро», но это не уменьшило ее тревогу.

Она лишь хотела узнать, получил ли Том Барри – который, по словам Финна, был командиром разведывательного отряда в Бандоне – экстренное сообщение об отмене операции и отступлении.

– Иисусе, – вздохнула Нуала, подъезжая к Большому Дому. – Я простая фермерская дочь и не привыкла к подобным интригам.

Она затаила дыхание, когда поднялась в комнату Филиппа. Лишь когда он повернулся к ней в инвалидной коляске со своей привычной полуулыбкой, она испытала некоторое облегчение.

– Добрый день, Нуала, – сказал он, – у вас такой вид, словно вы поднимались на Бен-Невис[13].

Она благодарно опустилась на диван, даже не спрашивая о том, кто такой или что такое Бен-Невис.

– Мне кажется, сегодня вы можете чему-то научить меня, – сказал Филипп. – Просветите, пока мы не начали партию в шахматы.

Нуала улыбнулась, вдохновленная тем, что ее хитрость не была рас крыта.

– Вы хотите что-то узнать?

– Существуют ли ирландские игры, которыми мы можем заняться? Я не имею в виду ирландский футбол или хоккей на траве. Может быть, какая-то настольная игра?

Нуала немного подумала:

– Честно говоря, Филипп, у нас нет времени на сложные игры вроде шахмат. Мужчины порой играют в карты или ставят деньги на выпивку, но…

Филипп издал смешок: