Потерянная сестра

– К сожалению… – леди Фицджеральд протяжно и тяжело вздохнула, – …судя по всему, вы лжете. Утром я мимоходом спросила Филиппа, обсуждал ли он с вами план майора Персиваля, и он ответил утвердительно. Его слова подтверждаются показаниями Морин, которая с большим неудовольствием сообщила, что присутствовала в комнате и разливала чай, когда происходил этот разговор.

– Теперь я вспоминаю… и думаю, что это правда, ваша милость. Филипп действительно рассказывал кое-что о майоре Персивале. Я не хотела говорить вам об этом, чтобы не навлечь на него неприятности. Мы с ним часто говорили о… враждебных действиях. Понимаете, мы стали друзьями.

– И он доверяет вам. Да, я понимаю, – сказала леди Фицджеральд. – И это лишь отягощает ситуацию.

– Обещаю сказать ему, что в будущем я не хочу обсуждать с ним подобные вещи. Это случилось только потому, что ему было не с кем поговорить… кроме вас, разумеется, – поспешно добавила Нуала. – И я никогда не интересовалась вашими личными вещами и не читала письма…

– Простите, Нуала, но мне трудно поверить в это. Видите ли, после того как я побеседовала с Морин и она подтвердила слова моего сына, бедняжка сломалась. По ее словам, она разрывалась между верностью вам, как члену домашней обслуги, и знанием о том, что члены вашей семьи являются известными фениями, а ваш брат является волонтером ИРА. Она также сообщила, что ваша сестра Ханна – одна из руководительниц женской добровольческой организации. Она подозревает, что вы тоже состоите в этой организации и поддерживаете вашу семью… в подрывной деятельности. Что вы на это скажете, Нуала?

– Ничего, кроме того, что моя семья гордится своим ирландским наследием. Но больше мне ничего не известно. Кроме того, я больше не живу под родительской крышей. Мой муж, Финн Кейси, работает школьным учителем в Клогахе.

– Я это знаю, Нуала. Мне также известно, что он загадочным образом отсутствовал на работе в течение последних месяцев.

– Он был болен, леди Фицджеральд, страдал желудочными болями. Что в этом странного?

– На первый взгляд ничего, но у Морин есть подруга, которая живет рядом с вами. Она пыталась навестить вашего мужа, пока вы работали здесь, и узнать, не нуждается ли он в чем-либо. Она сообщила Морин, что занавески были плотно задернуты, а изнутри никто не отвечал. Как будто в доме никого не было.

– Он был тяжело болен, леди Фицджеральд, и не хотел принимать соседей.

– Настолько болен, что вы каждый раз оставляли его одного ради восьмичасовой работы в нашем доме?

Вопрос несколько секунд висел в воздухе, прежде чем леди Фицджеральд заговорила снова:

– Это Ирландия, Нуала, и, хотя я родилась в Англии, она двадцать шесть лет была моим домом. Я прекрасно знаю, что ваши общины тесно связаны друг с другом. И молодая жена не оставляет тяжело больного мужа без родственников, которые могут позаботиться о нем. Кто-то должен был находиться с ним рядом, Нуала, или хотя бы регулярно приезжать к нему.

– Я…

– Я не собираюсь винить вас, вашу семью или вашего мужа в действиях, совершенных за пределами этого дома. В сущности, я предпочла бы не знать об этом, поскольку вы мне очень нравитесь, Нуала. И самое печальное, что вы нравитесь и моему сыну.

В глазах леди Фицджеральд заблестели слезы.

– Тем не менее с учетом новой информации и вчерашних опустошительных пожаров в Тимолиге я больше не могу вам доверять. Как и вашей семье.

– Но я едва знакома с Морин! Как вышло, что она так много знает о моих близких? Просто я никогда ей не нравилась.

– Полно вам, Нуала, к чему быть такой грубой? Это вам не подобает. Простая истина состоит в том, что я не могу рисковать, не могу допустить, чтобы мой дорогой доверчивый Филипп и дальше делился важной информацией с женщиной, которую он считает своей подругой. Поэтому я вынуждена уволить вас. Вы немедленно покинете этот дом. – Леди Фиц джеральд подошла к столу, открыла ящик и достала маленький коричневый конверт. – Вот ваше жалованье до конца этой недели.

Нуала встала, приоткрыв рот от ужаса.

– И я даже не смогу попрощаться с Филиппом?

– Лучше не надо. Я сообщила ему, что ваш муж тяжело болен и вы решили находиться дома и ухаживать за ним, как и подобает хорошей жене.

Нуала не смогла сдержать слезы.

– Пожалуйста… скажите ему, что мне будет не хватать его, и передайте огромную благодарность за то, что он научил меня играть в шахматы. Мне так и не удалось обыграть его, потому что он блестящий шахматист, и…

– Разумеется, я передам ему все это. И можете не сомневаться, что я ничего и никому не скажу о нашей сегодняшней беседе. Ваши тайны – если это тайны – останутся между нами, но знайте, что в других руках они не будут такими надежными. В жизни часто приходится делать тяжелый выбор, Нуала, и мы живем в трудные времена. Я понимаю, что ваша верность навсегда принадлежит вашему мужу и членам семьи.

У Нуалы так текло из носа, что она неуклюже вытерлась рукой.

– Простите меня, леди Фицджеральд. Вы были так добры ко мне…

Она почувствовала, как рука леди Фицджеральд легла ей на плечо.

– А вы были добры к Филиппу, и за это я благодарна вам.

* * *