Потерянная (СИ)

Какие к чёрту документы! Какая на хер регистратура! У меня, блядь, жена рожает! Я с психу хотел уже было послать всех и каждого к чертовой бабушке и разхерачить все вокруг, если меня немедленно не пустят к жене. Но меня опередили.

— Я родная сестра и я запомню всё за них двоих, — словно из ниоткуда в коридоре возникла Кира, и пощелкав пальчиками, переключила внимание врача на себя, — Пожалуйста, проводите моего зятя к Елизавете. Немедленно.

Пара минут и я просто пошёл за врачом. Шёл так быстро насколько позволял идти белый халат маячащий впереди меня. Я не слышал, что мне говорили. Не понимал как все будет. Что от меня требуется. Я не понимал, но готов был сделать для нее все что угодно. Хоть душу дьяволу продать.

— Сюда, пожалуйста...

Лиза! Я бросился к жене, как только увидел ее. И упав на колени около её кровати, ладонями обхватил бледное личико. Пару минут, а мне уже казалось, что она одна находится долгое время. И это была моя вина! Я задержался! Я снова подвел ее!

А дальше всё завертелось. Я словно во сне всё делал на автомате. Медсестра говорила гладить Лизу по пояснице, и я старался облегчить боль жены таким образом. Сама Лиза просила взять её за руку и долгое время я просидел у её кровати сжимая прохладную ладонь. Что за манипуляции проводили с Лизой и зачем они были нужны ускользало из моего разума. В голове была лишь одна мысль-ей больно!

Моему маленькому ангелочку больно и я ничем не могу ей помочь.

— Прости меня, малышка, — я несколько раз поцеловал руки жены, которые сжимал в своих ладонях, — Я не хотел чтобы ты так мучилась. Почему родителями будем мы, а страдать должна ты одна? Я не хочу чтобы тебе было плохо.

— Всё хорошо, — слабым голосом ответила Лиза и даже умудрилась улыбнуться, — Уже скоро всё закончится и мы станет самыми счастливыми. И нас будет трое.

— Мой маленький сильный ангел, — я поцеловал жену, испытывая бешеную любовь к этой девушке, — Моя самая сильная и любимая девочка.

И вновь следующая волна накрыла Лизу и не выдержав любимая заплакала от боли.

Черт возьми! Да какого хера! Сколько можно? Я не мог смотреть на ее страдания. Если бы я только мог, то забрал бы всю ее боль. Сделал бы все что угодно только бы избавить ее от этих мучений.

— Ну что, Елизавета? Готова к встрече с дочкой? — это последние слова врача, которые я услышал.

После них я просто попал в какой-то ад на земле! Она плакала! Кричала! И каждый раз душу раздирало в клочья. Каждый раз сердце обливалось кровью, а я задыхался.

Какой же, сука, я никчемный! Какой же бесполезный!

Все, что я мог это сжимать ладонь малышки и в миллионный раз целовать ее личико. Я уговаривал ее потерпеть. Говорил, что еще немножко и все это закончится. А сам умирал каждый раз, когда слышал ее крик.

Сколько все это длилось я не знал... Все оборвалось в секунду. В ту самую секунду, когда палату заполнил плачь ребенка.

Кислород закончился и в груди зажгло. Я на грани истерики следил за врачами, которые укутали младенца и положили на грудь Лизы. Стук сердца в висках, судорожный вздох, маленькая ручка и серые огромные глаза.

— Машенька,..-всхлипнула жена, разглядывая малышку, а затем подняла мокрые от слез глаза на меня, — Глеб, это наша дочь.

Я смотрел, не в силах сказать ни слова. Такая крошечная, беззащитная и... и родная. Моя. Моя дочь.

Протянув ладонь, которая в сравнении с Марусей была огромной лапой, я провел кончиком указательного пальца по пухлой щечке.

— Дочка..., — я перевел восторженный взгляд на Лизу.

А как смотреть на нее по-другому? Она, мой маленький и хрупкий ангелочек подарила жизнь целому человечку!

— Лиз, она прекрасна, — я снова уставился на Машу, — Какие же вы! Невероятные! Прекрасные. Самые невероятные.

— Глеб, я люблю тебя.

— Я тоже вас люблю, ангелочек, — я склонился к Лизе и поцеловал ее в лоб, — Спасибо тебе, любимая. За Марусю. За тебя. За то, что я чувствую рядом с вами. И, Лиз, прости меня.

— Простить? За что?

— Прости, но теперь моей малышкой стала она.

Лиза засмеялась, полными нежности серыми глазами смотря на меня. Прохладная ладошка легла на мою щеку.

— Я смогу это пережить, — уверила меня жена.

Уставшая, заплаканная, растрепанная. Но самая прекрасная. Ее глаза горели таким счастьем, что в груди, которую совсем недавно терзало болью и переживаниями, теперь разрослось тепло.

Нас перевели в палату. Лиза уснула, а я не мог отойти от маленькой кроватки, где спала Машуня.

И как я мог сомневаться? Как мог бояться ее рождения? Я просто смотрел и не мог насмотреться. Какая же она волшебная!

Теперь у меня была не просто любимая жена. У меня была семья! Моя собственная...Теперь у меня появилась маленькая принцесса.

Львица

"— Там, около роддома сегодня тёрся твой бывший."

Я лежала на больничной кровати и с улыбкой смотрела на Глеба, который уснул в кресле рядом с моей кроватью. Ладонь мужа лежала на бортике кроватки нашей дочери, крепко сжимая его. Словно кто-то мог ее у нас украсть.