Потерянная (СИ)

— Знаешь, что я думаю? — говорить было трудно от кома слез, который подкатил к горлу, но я говорила, — Ты действительно ошибся, но и я тоже. Сразу не поняла какой ты... Ты, Паскаль, грубый, непостоянный и трусливый человек. Не в плане того, чтобы бросится под пули, а в вопросе как подпустить кого-то к себе, впустить в свое сердце. И это твой выбор. И мне жаль, что я позволила тебе стать для меня важным человеком. Я переступила ради тебя через себя, поссорилась с сестрой, готова была пойти против папы! Мне тоже было сложно! Но я знала, что я хотела! А ты... Мне жаль, что я позволила тебе ранить меня. А мне действительно было больно! Я не понимала за что ты так со мной...

— Лиза, я просто... У меня никогда не было серьезных отношений. Я просто не знал как... Я не умею, но я научусь. Обещаю!

— Так может быть это просто не про тебя? Никогда не было, так зачем начинать?

— Если бы все, что ты сказала было правдой, то я не стоял бы сейчас под твоей дверью и не говорил бы с тобой!

— Если бы это было НЕ правдой ты бы не ушел! Не бросил бы меня.

— Лиза, да послушай!

— Нет! Это ты послушай! — я повысила голос, осознавая, что если позволю говорить ему, то сдамся, — И не смей меня перебивать. Я научилась жить без тебя. Нашла новый смысл. У меня есть тот о ком я хочу заботиться и тот кто позаботится обо сно. А вот как будешь дальше жить ты? У тебя нет никого кем ты бы мог заменить меня. И больше никому ты не будешь настолько важен как был важен мне. Никогда. Только этого же ты и хочешь? И дальше жить в своем панцире, шарахаясь ото всех кто хоть на шаг пытается приблизится.

— Не правда! — Глеб шагнул ко мне и схватил за плечи, — Вот я, Лиз. Я сам делаю шаг. К тебе. Только позволь...

И так хотелось согласиться. Как же сильно хотелось поддаться и раствориться в нем. Как бы я не отрицала, но я продолжала его любить. Сколько бы не бросала обидных слов и как бы сильно не заставляла саму себя в них поверить, но все равно не могла.

Но я же все решила? Было то, что было важнее моих чувств и даже важнее Глеба. Маленькое чудо под моим сердцем должен был родится и родиться он должен был в любви. А Дима... Дима нравился мне. Постепенно Глеб забудется и останется лишь мой ребенок и его отец.

— Глеб, нет! — я заставила себя убрать руки парня от своего тела, хотя далось это очень тяжело, — Ничего уже не вернёшь. Да и я не хочу ничего возвращать. Уже поздно.

— Никогда не поздно начать все сначала, — возразил Паскаль, который отступать явно не желал, — Я все равно не уйду. Я добьюсь твоего прощения!

— Я простила тебя уже давно. А теперь просто оставь меня в покое.

— Не могу. Не могу без тебя, ангелочек. Пытался, но не могу. Ты права, я не умею быть в отношениях, но я...

— У меня есть парень, Паскаль! — резко выдохнула я, останавливая слова парня, которые уже начинали оказывать на меня цепенеющий эффект.

Нужно было заканчивать этот разговор. Иначе я не сдержусь. А потом снова будет боль. А мне ее было достаточно. Не могу такому подвергать ещё и своего малыша.

— Парень? — с сомнением повторил Глеб, словно ошарашенный этой информацией.

— Я же сказала, что живу дальше, — как можно невозмутимое ответила я, хотя внутри вся содрогалась от начинающейся истерики, — Поэтому нет смысла продолжать этот разговор. Пора и тебе жить дальше. Так как ты и жил эти полгода.

Он отступил. Паскаль озадаченно смотрел перед собой, обдумывая мои слова. Я понимала причины, по которым ему могло быть неприятно. Он же считал, что я до сих пор жду его. Но почему в его глазах я видела боль?

Не позволяя себе думать на эту тему и тем более не позволяя Глебу ответить, я шагнула назад в комнату и захлопнула дверь. Всё... Теперь я должна думать только о будущем и забыть прошлое, в котором остался и Паскаль.

Только вот как забыть, если сердце рвется к нему?

Слёзы сами собой потекли по щекам, а я прижавшись спиной к двери, сползла по ней и села на пол, притянув колени к груди. Я слышала, что он продолжает стоять за дверью. Слышала как отошёл на пару шагов. Слышала глухой удар о стену, а затем шелест. Словно Глеб точно так же как я спиной прошёлся по стене. И от понимания, что он все ещё рядом, что отделяет нас друг от друга лишь только дверь, захотелось рыдать в голос. Но нельзя! Я не могла показать ему, что до сих пор схожу по нему с ума. Что задыхаюсь от желания подойти, обнять, коснуться его кожи.

Дышать было тяжело. Я с силой прижимала ладонь ко рту, чтобы унять всхлипы. Он не должен этого слышать! Вторая рука легла на живот. Нельзя! Нужно успокоиться! Ради малыша. Но не получалось... Я хотела к Глебу. Хотела поверить ему. Поверить в то, что даже мой ребенок не станет помехой нашего счастья. Но тут же в голове возникала логическая цепочка. "У меня никогда не было серьезных отношений.", "Все изменилось.", "Я не умею, но я научусь. Обещаю!"

Он готов взять ответственность за меня... Возможно... Но ребенок!

В голове будто бы звучал голос Глеба: "А давай ты сделаешь аборт".