Потерянное и Найденное: Птичьи крылья

Фера, боровшаяся рядом с другими феями, теряла концентрацию. Она подпустила монстра близко. Слишком близко, и вот его когтистая лапа скользнула по её бедру. Ухватив фею за ногу, угольный швырнул её в дерево. Девушка даже не вскрикнула, когда крыло неестественно выгнулось внутрь, сломанное ударом. Хрустнула лопатка. Исполосованное когтями твари бедро залилось кровью. Казалось, Фера и не собиралась больше бороться. Позволив случиться самому ужасному, она просто измученно закрыла глаза, прощаясь с миром. Последняя мысль просочилась в сознание.

Простите, мама и папа. Мы не смогли.

Когтистая лапа, уже окропленная человеческой кровью, вцепилась в шею.

Фера задыхалась двенадцать часов. С того момента, как Тасса не стало. И вот, наконец, она прекратила дышать навсегда.

Аури, усиленный хаотисианским заклинанием, расправился с угольным через несколько секунд, но было слишком поздно. Последняя тварь была побеждена, но это не помогло. Вернувшийся в человеческую форму, парнишка свалился рядом с феей и судорожно попытался найти пульс. По залитому кровью телу было ясно, что все кончено, но он ещё старался уцепиться за последнюю надежду. Сделать хоть что-то, а не просто стоять в стороне, как обычно. Как вчера, когда погибла Эдит.

— Уходи отсюда! — Нико схватил брата за загривок и оттащил от тела. — Помоги тем, кому ещё можно. ¡Rápido!

Командир был прав. Битва ещё не окончена. Не для всех.

***

Эли села на землю под апельсиновым деревом оранжереи. Сложив ладони на коленях, она согнулась и в беззвучном стоне зарыдала. Захватывало дыхание, она сжималась всем телом и дрожала. Слёз больше не было.

Феи Дэмленда не воители. Они созидатели, нежные и мирные. Созданные, чтобы урегулировать конфликты, а не участвовать в них. И Элизиан, какой бы ни была сильной, оставалась дэмлендианкой. Поэтому битва всегда ранила её слишком глубоко.

Война изначально была для неё личной трагедией, но смерть друзей возвела ужас в совершенно новый ранг. Мир превратился в её персональный ад.

2.43. Выбор

Этель открыла глаза. Точнее, лишь один. Правый глаз упорно не желал открываться, да и вся правая сторона тела болела. Что случилось?

Она помнила немногое. Очередная битва, рассвет. Они чудовищно проигрывали во всех предыдущих схватках, и поле боя уже перенеслось на прежние поля тренировок воинов Гаммы.

Этель видела безуспешность своих людей в борьбе с чем-то несоизмеримо более сильным. И мысли о предложении Хаотиса появлялись всё чаще. Малыми жертвами — всего лишь собой — она могла бы прекратить кровопролитие и вернуть в страну покой. Казалось, это не так уж и много. Погибло уже куда больше людей, а ей даже не пришлось бы умирать. Конечно, после всего, что она успела о себе понять, Этель не смогла бы назвать жизнью то, что ей предстояло, однако это всё же не смерть.

Королевская кровь, даже если ты пытаешься отказаться от престола, все равно накладывает обязательства. Особенно, если ты честный человек, который беспокоится за свой народ. Самые лучшие правители чаще всего приносят в жертву свою жизнь, чтобы улучшить многие жизни незнакомцев.

Впервые услышав об этом предложении, она резко отказала Ринтии, но после вынуждена была сама просить дать ей ещё один шанс. Принцесса Седотопии отреклась от своей сущности феи, которую с таким трудом приняла, ради безопасности своего народа и страны. Но даже этот миг был не самым сложным.

Этель поморщилась, попыталась поднять правую руку, но та будто была привязана к кровати. Девушка нервно вздрогнула. Воспоминания не давали подобраться слишком близко к моменту, когда она потеряла сознание. Подняв левую руку, Этель коснулась головы. Вся правая половина перебинтована, местами повязка ощущается влажной от ещё не остановившейся крови. Девушка отдёрнула руку от лица.

Мысли вернулись к битве. Она должна была быть ранена. И чувствовала каждой клеточкой, что напрягается, готовясь в любой момент ощутить боль, разрывающую тело изнутри. Сложно было сосредоточиться на настоящей битве, и постоянно хотелось коснуться данного Ринтией сосуда с целительной пыльцой. Маленький бутылек, висящий на шее, который должен спасти ей жизнь, но не силу. То, что излечит её лишь на половину, оставив внутри пустоту. Но выхода уже нет.

Этель поморщилась. От недавних воспоминаний голова болела. Горло пересохло от жажды, но шевелиться и говорить было невыносимо больно, и оставалось лишь продолжать вспоминать.

Юная хранительница уже видела перед собой атакующую фею Хаотиса. Она видела заслонивший только что показавшееся из-за горизонта солнце волшебный заряд. Сияющий, золотой, её любимого цвета. Он был слишком сильным, словно сгусток кипящей магмы с самого Солнца. Этель была уверена, что её испепелит целиком, и никакие количества пыльцы не подарят ей ещё один вдох. Испуганно защищаясь, она сжалась и попыталась отвернуться, инстинктивно желая спрятаться от этой чистой, концентрированной энергии смерти.