Потерянное и Найденное: Птичьи крылья

На широком, но коротком подоконнике, поджав ноги к груди и обняв колени, спала Эвита. По покрасневшему лицу размазалась неровными потеками тушь вперемешку с зелёными тенями, словно фея несколько часов к ряду рыдала перед сном.

Мерих отшатнулся от стены. До последнего он убеждал себя не верить, что это могло быть правдой, но теперь не убедиться было невозможно. Он нервно развернулся и, схватив Габриэля за плечи, строго заговорил.

— Мы должны убираться. Это правда она и, если она не дала нам о себе знать, значит, что-то плохое происходит.

— Кого-то ищете, отбросы? — Экайза, дружок Мэтта, вёл подбитого командира в комнату, и справедливо возмутился, заметив на своей территории чужаков. Вяло топавший рядом Мэтт пока не решался подавать голос, сконцентрировав всё внимание на пакете льда, прижатом к носу.

— Мы уже уходим, — Мерих толкнул друга в плечо, намекая поскорее проваливать. На этот раз действительно неправы оказались они.

— Не так быстро, — Экайза толкнул воина в плечо, когда тот проходил мимо, заставив остановиться. — Ещё раз здесь окажешься, я тебе…

Вдруг его прервал шум экстренной сирены.

— Теперь нам лучше бы всем выбираться, если что-то случилось, — Мерих утомлённо вздохнул, не желая продлевать скандал. — Что насчёт пятнадцати минут перемирия?

— Пять. И уматывайте быстрее, пока ещё я добрый, — скомандовал Мэтт, гнусавя, и усмехнулся.

Когда незваные гости скрылись, Экайза озадаченно посмотрел на друга.

— С чего ты так с ними? Он тебе только что нос сломал вообще-то.

— Может, этого я даже заслужил, — воин убрал от опухшего носа пакет со льдом и потер рукавом глаз. — Вообще-то, он ведь не болен. Он детям с переливанием крови помогал. А я просто от злости натрындел с три короба.

— Зачем? И почему мне не сказал, я думал, хоть кто-то мне доверяет, — Экайза разочарованно фыркнул.

— Сейчас и рассказываю. Вообще, я надеялся, что это как-то поможет его превзойти. Я его просто ненавижу, потому что он столько дерьма натворил, а всё равно считается одним из лучших… А я, как ни стараюсь, вечно даже не близко к этому. Я на грани отчисления, и, если это произойдет, мне придётся идти разнорабочим или хрен знает, что ещё придумывать, потому что мать нас одна не прокормит с заплатой медсестры… — Мэтт с горечью усмехнулся. — Короче, я любыми, пусть даже самыми грязными путями, должен стать лучшим, потому что мать — единственная, кто у меня есть, и если я её разочарую, это будет пиздец как грустно. А теперь пойдем, вдруг взаправдашно пожар.

— Пикси с тобой, пойдем, — немного разочарованный тем, что узнал обо всём в последний момент, Эки всё-таки согласился и, смягчившись, поплёлся за другом к выходу.

За их спинами в коридоре стало немного светлее, когда в стене появилось лишнее окно.

2.17. Хирам

Ранее. Хаотис.

— Как поживает твоя дочь? — Ринтия задумчиво поглаживала кончиком пальца край бокала, язвительно улыбаясь.

Ужин уже подходил к концу, на столе красовались десерты от мастеров молекулярной кухни, которые можно было рассматривать бесконечно, изучая многообразие форм и текстур, удивительным образом полученных из самых простых продуктов.

— Ваша. Вам стоило бы обращаться к наследнику уважительнее, — Хирам неодобрительно поморщился.

Он давно с подозрением смотрел на хранительницу. К старости она всё больше стала творить безрассудства и совершенно безответственно относилась к выбору преемника. Традиционное решение в пользу самой сильной и ответственной феи почему-то до сих пор не было принято, и странные схемы хранительницы вызывали всё больше подозрений с каждым её шагом.

— Будь любезен, — женщина усмехнулась, — Я стала хранительницей ещё до твоего рождения, если кому здесь и стоит быть уважительнее, то тебе.

— Не накаляйте обстановку, — правитель Рефо весело рассмеялся, наблюдая за перестрелкой взглядов между братом и Ринтией. — Нам ведь действительно интересно, так, Наоми?

— Пожалуй, я была бы рада узнать о её самочувствии, — фея сдержанно улыбнулась. Окружённая одними хаотисианами, она чувствовала себя взаперти с шахматными фигурами, которые выражали чувства лишь ради очередного хода в игре. — В Седотопии мне показалось, что она была сильно измотана.

— Теперь ей лучше. Она ничего не помнит и чувствует себя вполне нормально, — бесстрастно заявил Хирам.

— Действительно? — Ринтия с сомнением скривила бровь.

— Может, ты обладаешь какой-то информацией о моей дочери, которая мне недоступна?

— Что ты, уверена, тебе известно о ненормативности Эвиты. Я лишь усомнилась, что это действительно можно назвать хотя бы удовлетворительным самочувствием, — хранительница притянула к себе хрустящий вафельный многогранник и раскрошила его традиционным резким ударом вилкой. Она безразлично хмыкнула, поглядев на Хирама, которого перекосило от стука прибора по тарелке.

— Что такое ненормативность? — Наоми неловко поглядела на Рефо в поисках ответа. Она хотела повторить за старшей феей манипуляцию с десертом, чтобы продолжать трапезу, но её удар оказался слишком скромным, отчего переломилась лишь одна грань конструкции.