Потерянное и Найденное: Птичьи крылья

— Морфей, — в комнату вошла бледнокожая фея. Её прямые белые волосы были распущены и падали на лицо, скрывая его почти наполовину. — С ним могут быть проблемы.

— Я как раз собирался заглянуть.

— Приготовить сыворотку правды? — послушно откликнулась бледная блондинка.

— Нет, сегодня обойдусь без этого, — опьянённый своей силой после разговора с Рейвен, Морфей чувствовал, что способен справиться с пленником и без облегчающего задачу допинга. — Можешь ждать здесь.

Он, пританцовывая под Bee Gees, вышел из кабинета через коридор за книжным шкафом, и феи остались наедине.

— Хватит валяться, — блондинка ткнула острым носом белой туфли в затылок скорчившейся на полу девчонки. — Морфей не любит таких соплячек, как ты. Не в моих интересах говорить тебе об этом, так как я и сама жажду его покровительства, но будь терпеливой. Могущество не дается за просто так.

Она убрала прядь белоснежных волос за ухо, открывая раскрашенную синяками бледную кожу на скулах — доказательство покорности и терпения.

— И свари уже этот гребаный кофе, даже меня задолбала, — фея усмехнулась и, пританцовывая под любимую песню своего благодетеля, поплелась следом за ним. — Давай, Ами, работай, если и правда хочешь чего-то добиться.

***

Пленник поднял голову, но вокруг была всё та же кромешная темнота. Он не видел, кто вошёл на этот раз, но уже отличал его шаги. Никто, кроме Морфея, не ступает в таком ритме, пружиня на стопе, прежде чем сделать шаг, будто в радостном танце.

Сегодня он снова ничего не говорит. Но без неё, и укол не делает, сразу переходит к делу.

Укол.

Он опьяняет, мешает думать и чувствовать.

Погружённый в пелену, раньше он и не заметил этого.

Укол — игла в кожу. Микротравма. Кто-то должен был появиться. Хранительница, ближайшая. Если никто не получил зов, хранительница поблизости уже была.

Она — одна из хранительниц, поэтому её голос казался знакомым. Но кто именно?

— Морфей!

— Заткнись, чтоб тебя, сколько раз повторять?! — он снова в бешенстве, когда она, появляясь, неосмотрительно зовёт его по имени.

Но всё это время проблема была не в этом. Ему не страшно назвать свое имя, нет. Он гордится всем, что сделал. Ему страшно, что пленник узнает голос хранительницы.

И, к сожалению для Морфея, теперь одного слова хватило.

— Нибрас, — хрипло, едва помня, как пользоваться голосом, позвал пленник. — Ибра!

— Вот тварь, — Морфей недовольно цокает и, видимо, жестом подзывает к себе фею. Пленник чувствует, как маг машет рукой возле его головы.

В следующую секунду совсем рядом раздается глухой удар. Свалившись от удара, Ибра расслабляется и предоставляет тело Морфею для дальнейших истязаний. Она виновна. И она пойдет на что угодно, будет послушной, чтобы получить власть и могущество, которые так опьяняют Морфея, и которые только он может ей дать.

Она готова всё это терпеть ради силы. Ещё одна жертва ложного бога.

Наверно, это и есть тот самый долгожданный шанс сбежать, спустя более чем два месяца. Но Морфей слишком близко и, скорее всего, снаружи ещё кто-то есть. Попытается ли он это сделать?

2.24. Ночь

Элизиан долго сидела у постели Этель, куда уложили Эвиту, и гладила подругу по руке. Они решат, что делать, но позже. Сейчас всем нужно немного отдохнуть, слишком сумасшедшим выдался день.

Когда чужестранка умылась и уснула, Элизиан сняла с себя часть ответственности и вышла к остальным.

— Она в порядке, — сразу ответила на сгущавший воздух концентрированный вопрос фея. — Теперь и вы отдохните, завтра непростой день будет. И нужно будет обязательно найти Рейвен… Что-то она сегодня так и не появилась, как бы не случилось чего…

— Мне кажется, я видел её у кабинета Таома вечером… Она ведь, кажется, дополнительно проходит курс истории, после домашнего обучения, — Габриэль пожал плечами.

Его сильно успокоила новость, что Эвите удалось уснуть. Хотелось теперь, когда она не сможет его прогнать, заглянуть хоть на минутку. Но вряд ли она бы обрадовалась, так что Габриэль заставил себя держать такие мысли подальше от категории «выполнимых желаний».

— Так даже лучше… Его помощь нам тоже утром пригодится. Здесь нет никого умнее и опытнее, — Элизиан устало вздохнула и осмотрела комнату, будто только что заметив, как стало пусто.

С ней остались только Пеле и Габриэль, а ещё утром в этой гостиной кипела жизнь…

— Подождите, а где Душан?

— Ему плохо стало. Сказал, спать пойдет… Это когда вы все разошлись, — негромко пояснила Пеле. — Но это уже давно было… Может, скоро придёт? — фея неуверенно пожала плечами.

— Габриэль, сможешь сходить проверить? Что-то я беспокоюсь за него, — Эли устало вздохнула и посмотрела на воина. Но по его неуверенному жалобному виду было ясно: придется самой.

— Мы немного поругались, так что, может, ты… — залепетал парнишка.

— Да я поняла, — фея закатила глаза и первой вышла из комнаты. — Кто же ещё…

— Здорово, спасибо, — Габриэль, с самого появления Эвиты скрюченный страхом и поджавший уши, благодарно глянул вслед подруге.

— Ты всё-таки постарайся не думать об этом, — тихонько начала Пеле, наконец, оставшись с ним наедине.

— А?