Потерянное наследство тамплиера

— У нас не было никаких проблем, а этот щенок выдумывает всё, чтоб выгородить себя. Я могу и вам предоставить все документы для проверки, если вы не верите полиции, они нас проверили уже похлеще, чем налоговая.

— Где вы были в тот день? — спросил Алексей, видимо решив, что этим вопросом он полностью снимает с себя вину за столь пассивное поведение этим вечером.

— На работе, — быстро ответил Вячеслав, словно готовился к этому вопросу.

— Насколько я понимаю, ваш офис находится недалеко от ресторана «Цветик-семицветик», в пешей доступности.

— У нас тут всё в пешей доступности, — ответил Слава, покраснев от злости, — и дом, и офис, и, кстати, школа Зины вместе с салоном красоты Людмилы. Так хотел Даниил, он не любил тратить время на дорогу и почему-то решил, что мы все тоже. Он вообще считал своё мнение единственно верным. Столько раз я ему предлагал перенести главный офис в Калининград и переехать всем туда, но тесть был категоричен. Сам жил в этой дыре и нас заставлял. Говорил, мол, маленькие города не съедают бесполезно время, но мне кажется, это всё ерунда, на то была другая причина.

— Какая? — уточнил Алексей.

— Понятия не имею, — сказал он и замкнулся, показывая тем самым, что не хочет больше разговаривать.

— Если вы найдёте убийцу, — Люда Важнова была следующей посетительницей кабинета и разговаривала с ними очень надменно, — я сама заплачу вам сколько надо. Только найдите правильного убийцу.

— А кто, по-вашему, правильный убийца? — поинтересовалась Зина. Ей не нравилась эта семья, от общения с ними хотелось помыться.

— Не цепляйтесь к словам, — резко прервала она Зину, — правильный это тот, кто убил.

— А как вы думаете, кого хотели убить из четверых?

— Конечно отца, — хмыкнула Люда презрительно, — он единственный из них был личностью, единственный, кто говорил людям правду. Мать — его безвольная тень, ничего не достигла, а под конец жизни он же её и пинком под зад. Что вы на меня так смотрите? — ухмыльнулась Люда. — Да, я не любила мать, а за что её было любить? Жалкая женщина, готовая положить на алтарь своей любви всё, даже детей. Она была сумасшедшей, а знаете, с такой матерью очень трудно жить.

— Ну а остальные? — Зинка знала, что такое обида на мать. Её родители уехали, когда ей было три, и она видела их только на фотографиях. Очень редко, раз в год, они прилетали на пару дней, не проявляя ни грамма нежности и любви к маленькой дочке, и вновь улетали в свои экспедиции. Деду было трудно заменить ей родителей, но он очень старался. Садил перед собой, наливал горячий чай и говорил: ну что, друг мой Зинка, будем жить, и солнечно улыбался одними глазами, как умел только он. Возможно, именно благодаря деду она их не ненавидит, возможно, ей повезло больше, чем Люде и Зиновию Важновым. Но всё равно, даже понимая этих двух людей с большими детскими комплексами, она не могла принять их жестокости.

— Остальные вообще моль, — вновь заулыбалась Люда, перестав злиться, — что Веня, что Марьяна, — продолжила она свои объяснения, называя взрослых людей пренебрежительно на «ты», — оба никчемные личности. Они были знакомы ещё с детства, и отец просто им помогал, давая работу и кров. Оба бы уже давно пропали без него. Веня вышел из тюрьмы, отсидев там за непреднамеренное убийство, и ему была одна дорога — в бомжи, а Марьяна загибалась в школе, работая учителем литературы. Плюс ко всему единственный сын выгнал её из дома, женившись и посчитав, что она мешает молодой семье, тогда отец и проявил своё благородство. У обоих дырявые карманы и пустые головы, они никому, как и моя мать, помешать не могли, а вот мой отец да, вот это личность, вот кому все завидовали. Он имел способность убедить любого, если это было в его целях.

— Где вы были в тот день? — спросила Зинка.

— На работе, — очень спокойно ответила Люда, — в своём салоне красоты.

Позже был сумбурный разговор с отчимом Даниила Важнова, любителем Пушкина. Он сыпал цитатами из сказок и стихотворений, перемешивая всё это капитанской дочкой и Дубровским.

— Что наша жизнь? Игра! — вновь выдал цитату Василий Андреевич Важнов, на этот раз из «Пиковой дамы», — вот и доигрался наш Данька.

— В каком смысле? — попыталась уточнить Зина, но казалось, что восьмидесятилетний старик просто рассуждает куда-то в бесконечность.

— Начитался плохих сказок и стал выстраивать государство у себя дома. Жену мучил и дочку, сыну-то меньше досталось, хотя как учитель скажу, и у него детская травма на всю жизнь. Потом ему, как дураку-царю, захотелось Шамаханской царицы, вот и кончила она его, не учит никого мировая классика, всё это было уже написано, всё в этой жизни было сказано, — философски закончил он.

Зинка поняла, что задавать вопросы старику бесполезно, поэтому просто подперла щёку рукой и слушала деда, делая пометки в блокноте.