Потерянное равновесие

Одной рукой кое-как вымыла волосы. Вода расслабляла, но пришлось ускориться. Парни наверняка будут меня ждать. Вышла из душевой, и ура, здесь никого не было. Быстро перебинтовала руку, надела узкие брюки, темную блузку, застегнутую на все пуговицы, и широкий чёрный пояс, доходящий до груди. Очередные высокие сапоги. Волосы высушила расческой-артефактом и завязала в высокий хвост, поморщившись от боли в руке, ведь пришлось поднимать их.

— Долго ты, зайка, сегодня возилась, — первое, что я услышала, когда вышла из раздевалки. — И вообще, как-то ты помято выглядишь, — беспардонность Доната уже даже не удивляла. Я лишь пожала плечами, остальные молчали. Мы направлялись в столовую.

— Тренировка была активной, — ответила и посмотрела на него.

— Я не об этом, — Донат никак не мог успокоиться. И что докопался? — Тес, сегодня она выглядит бледнее, чем обычно.

— О боги, Донат. Прекрати! — уже вызверилась я, может, и не должна была, но меня просто накрыло!

— Вот, Тес, — Донат даже не обратил на мой возглас внимания, повернулся к рядом идущему старосте и продолжил говорить, как будто меня тут и нет. А-а-а, как же бесит! — Бледная, замученная, уставшая, наглухо закутанная в одежду, — начал загибать пальцы Донат.

— Донат, — прорычала я и прищурилась.

— Так вот к чему я это все веду, такими темпами… — но Донат так и не успел закончить. Неожиданно Теслер схватил меня за кисть. Что за невезение, бедная моя рука. Охнула, но постаралась взять себя в руки.

— Вот! — Донат обличительно ткнул в меня пальцем.

Но бросить на него уничтожающий взгляд не успела, Теслер, продолжая меня удерживать за кисть, поддел своим указательным пальцем мой подбородок и настойчиво заглянул в глаза. Как будто первый раз меня видит. Он был хмур и сосредоточен.

— Алесса…

— Перестань! Не нужно ничего говорить и высматривать во мне. Все в порядке, — дёрнула головой и отстранилась от него, освобождая так же и руку. Бросила недовольный взгляд на Доната, но тот лишь закатил глаза и сложил руки на груди.

— Думаю, если мы пару дней не будем проводить тренировок, то ничего не случится, — все же принял решение Теслер.

Я с досадой вздохнула, развернулась и пошла в столовку, бесполезно с ними говорить.

Услышала вдогонку:

— Зайка, не дуйся. Тебе это не идет. Я беспокоюсь, — прокричал Донат, и нагнал меня.

Спорить не буду, может, они и правы, я уже порядком загнала свой организм. Да и рука как раз заживет. Кроме того, хотелось поскорее приступить к изучению книг, которые мне передал ректор.

Наконец-то пары закончились, и, распрощавшись с ребятами, я отправилась в комнату, предвкушая вечер в компании книг. Открыла дверь и остолбенела: спиной ко мне стоял отец, заложив руки в замок.

— Отец? — неуверенно начала я.

— Алесса, — он повернулся и искренне улыбнулся, расставил руки в стороны, приглашая обнять его.

Я не преминула это сделать. Как же я соскучилась. Бросила сумку с учебниками на кровать и кинулась его обнимать. И только в его объятиях почувствовала себя защищённой.

— Ты приехал…

— Конечно, если у моей дочери нет времени навестить старика, то я решил сам это сделать, — многозначительности протянул он и отстранился от меня, держа руки на плечах и всматриваясь в мои глаза.

— Ты ведь знаешь, что это не так, просто… Просто все так закрутилось, и мне многое нужно наверстать.

— Дело точно только в этом? — его взгляд стал цепким, как будто мой ответ уже не имел для него значения, он и так его знал.

— Да, — как-то неуверенно произнесла.

— Почему тогда у тебя осталось так мало зелий и мазей? — он случайно опустил руки ниже, только вот моя рана и так уже была повреждена после спарринга с оборотницей и снова требовала перевязки. Непроизвольно сморщилась от боли. Отец нахмурился в ответ.

— Покажи, — тихо произнёс он, но не послушаться его даже не возникло желания. Закатала широкий рукав блузы. Отец тихо выругался, но сразу начал раздавать распоряжения.

— Иди в душ. Потом нужно будет обработать твою рану.

Вышла к нему спустя десять минут в чистой футболке и свободных домашних штанах, босиком. Села на стул, отец молча все обработал и забинтовал, потом увидел мой ушибленный локоть и другие синяки, которые уже начали сходить, но тем не менее были видны.

— Алесса, почему на тебе места живого нет? А ведь еще только чуть больше двух недель прошло, — покачал головой. — Что здесь происходит? В конце концов, девушки всегда учились на военном, пусть и единицы, но тем не менее есть определённое время, которое даётся на адаптацию и подготовку. А тут я вижу просто периодически избиваемую девушку, — глаза отца налились яростью. Кулаки сжались.

— Отец, все в порядке. Не нужно вмешиваться. Скоро я наверстаю упущенное, — начала говорить, но отец поднял руку и остановил меня.

— Я понял тебя, Алесса, — снова покачал головой и горько улыбнулся, а я почувствовала досаду. Так хотелось пожаловаться и заплакать, но я держалась, сама не знаю почему. — Милая, мне нужно уже уходить, — он подошёл ближе и прижал мою голову к своей груди и поцеловал в макушку. — Я скоро тебя навещу, и мы все решим.

— Отец?

— Тише, милая.