Потерянные

Мои действия автоматические. Выхожу из машины, ставлю на сигнализацию и захожу внутрь. Здесь все, как и прежде. Уютно и тепло. Пахнет кофе, играет идни-рок, а посетители и туристы обсуждают погоду. У витражного окна с надписями с уличной стороны столик пустует, и я его занимаю. Заказываю кофе. Пока я забиваю голову несущественной ерундой, у обочины останавливается ярко-красный «Шевроле». Я сразу узнаю Кирстен, когда она открывает дверцу и выходит из машины. Она не видит меня. Я отмечаю, насколько она изменилась с того времени, когда я переспал с ней. Но ведь ей было всего семнадцать. Сейчас она выглядит взрослее не только из-за того, что стала старше. Что-то в ней изменилось. Все те же светлые волосы рассыпаны по дорогому полушубку. Классические брюки и сапоги с острым концом подчеркивают в ней взрослую и самостоятельную молодую девушку.

Кирстен обходит машину и открывает заднюю дверцу. Я вижу улыбающегося малыша в шапке. Она берет его на руки и пару секунд улыбается ему. А я замираю от этого зрелища.

Мой сын.

Это моя плоть и кровь. Мой ребенок.

Я не могу двинуться, а должен. Мне нужно встать, чтобы приветствовать его. Они заходят внутрь, и Кирстен оглядывается. Когда она замечает меня, в ее лице я тоже вижу в какой-то мере страх. Она не торопясь подходит ко мне, и я наконец-то поднимаюсь со стула. Вокруг нас много людей, в зале шумно, но мне кажется, что все слышат, как громко бьется мое сердце.

– Привет. – Кирстен делает попытку улыбнуться.

– Здравствуй, Кирстен, – пересохшими губами отвечаю я.

Мои глаза прикованы к малышу на ее руках. Видеть его на фото – это совершенно иное, нежели видеть сейчас. Реально. Я даже чувствую его детский запах.

– Это твой папа, милый, – ласково говорит Киртсен и снимает с него шапочку.

Малыш улыбается, показывая внушительный ряд зубов.

– Ого, сколько у него зубов, – вырывается у меня.

Кирстен издает негромкий смешок.

– У нас их уже девять. Макс…

Я поднимаю на нее глаза.

– Хочешь подержать, пока я хожу за стульчиком для него?

– Д-да, конечно.

Я неловко протягиваю руки, и Джейкоб оказывается на моих руках.

– Он не заплачет?

– Нет, он смелый, малыш. Я скоро.

Кирстен, цокая каблуками, уходит. Я остаюсь со своим сыном один на один. Он смотрит на меня и что-то лопочет.

– А ты любишь почесать языком. Прямо как твой папочка.

Джейкоб выпускает пузырь из слюны, который тут же лопается, забрызгав мне лицо. От неожиданности я вздрагиваю, и Джейкоб заливается чистым детским смехом.

Горячая, ноющая волна тепла затопляет мое тело. Я смеюсь вместе с ним, но мне почему-то хочется заплакать. Кирстен появляется с детским стульчиком. Она с интересом наблюдает за мной. Затем забирает Джейкоба и ловко устраивает ребенка на стуле.

– Я взяла с собой его любимое печенье.

Джейкоб тут же за него принимается. Нам приносят кофе, и мы неловко молчим, наблюдая за нашим сыном. Я ведь ее даже не знаю. Я относился к ней ужасно. Она была для меня всего лишь временной игрушкой. Но вот сейчас мы сидим здесь вместе и любуемся нашим общим творением.

– Я не хотела показывать тебе его, – вдруг говорит Кирстен. – Прошло то время, когда я мечтала о тебе. Но Стайлз, он…

– Да. Он умеет убеждать. И я так тебе благодарен за это.

Она кивает. Она так же красива, как и в школе. У Кирстен классическая красота. Сейчас я многое в ней подмечаю. Того, чего не видел под тонной косметики.

– Ты очень изменилась, – говорю я.

– Он меня изменил, – смотря в сторону Джейкоба, отвечает она. – Ты тоже изменился.

– Мне кажется бессмысленным извиняться сейчас. У меня нет оправданий. Но я надеюсь, что все же не поздно. Я хочу, чтобы он узнал меня. Чтобы полюбил.

Киртсен понимающе кивает и опускает глаза.

– Я через многое прошла, став мамой так рано. Родители очень любят Джейкоба и оберегают его. Скажу честно, Макс. Они против.

Этого и следовало ожидать.

– Меня это не удивляет. Но его мама ты. Ты дашь мне шанс? Шанс стать его отцом?

Глава 19

Лив

Дни кажутся бесконечными. Я считаю дни, когда видела его в последний раз. И злюсь на себя за это. Очень сильно злюсь.

Наши соседские веселые дни подошли к концу. Ему сейчас совсем не до меня. Мне тоскливо от этого, но я принимаю то, что у Макса своя жизнь. Совершенно другая. Мы не подходим друг другу, но я все равно скучаю по своему соседу.

– Едем, едем, детка. – Джу подгоняет меня, чтобы я быстрее переодевалась и ехала с ней.

Вчера папа свалился со стремянки и вывихнул лодыжку. Я решила остаться на ночь у родителей и помочь утром в магазине.

– Спасибо, что подвезла. – Я целую сонную Джу и выхожу из старенького джипа ее отца. – Только не усни за рулем. Ты неважно выглядишь.

– Все в порядке, якудза. Напишу, как доберусь.

Джип освещает фарами улицу и скрывается за поворотом.

Проспав всего три часа, я еле нахожу силы, чтобы встать. Мама просит меня вернуться в постель, но я твердо решила сегодня помочь ей.

Папа лежит на диване, когда я выхожу из комнаты.

– Доброе утро, солнышко.

– Доброе утро, инвалид. – Я целую его в гладковыбритую щеку. – И как ты умудрился?

– У нас что-то с сигнализацией. Решил проверить.