Потерянные

Мистер Олсен согласно кивает. Он поспешно отпивает кофе и поправляет очки на переносице. Его тускло-голубые глаза внимательно меня изучают. Он знает мою историю, историю моей семьи, но он не любопытен, это его работа. И в этом он настоящий профи. Один его визит заставил мою мать не на шутку испугаться, а ее адвокатов – халявщиков разбежаться, поджав хвосты.

– Это коллекция все еще находится в Вест-Сайде.

Я удивлен, что цепкие руки матери еще не добрались до нее. Мысленно обдумываю, смогу ли я продать? Но не похоже, чтобы отец был слишком этим увлечен.

Мистер Олсен будто читает мои мысли.

– Тебе придется ее продать, Макс. Пока судебный пристав этим не занялся.

Я киваю, потирая подбородок.

– Я это устрою, – продолжает он. – Не волнуйся, коллекцию могут купить целиком на аукционе или по одной. Это не проблема.

Снова киваю.

– Счета матери уже заморожены? – спрашиваю я.

– Нет, – мистер Олсен слегка улыбается. – Иначе я бы с тобой тут не сидел.

– Компания по недвижимости моего отца продана почти два года назад. Я ни хрена не понимаю в этих бумагах. – В ярости я бросаю документы на стол. – Ну, спустила она все на молодых мужиков – это понятно. Мне сейчас нужно знать, что у меня осталось? Лично у меня? Я знаю, что завещания нет. Что долги и кредиты есть у матери. Скажите мне, остается хоть что-нибудь, на что я смогу первое время содержать сына?

Мистер Олсен кидает взгляды с меня на бумаги и громко выдохнув, отвечает:

– Продай картины, чтобы хотя бы попытаться сохранить квартиру на Манхэттене. Или уговори мать продать кое-что из драгоценностей. Таким образом вы покроете проценты. Далее – я свяжусь с ее адвокатом и заставлю его работать со мной. Мы надавим на нее и запугаем. Ей придется найти работу и выплачивать кредиты каждый месяц. Тебя это не коснется. – Он хмурит брови. – Есть небольшая сумма в банке Чикаго, я тоже надавлю на это и деньги переведу на твой счет. Долги не твои, но как я понял, ты хочешь хотя бы сохранить дом и машину. И ты сохранишь, если сделаешь, как я сказал.

Меня охватывает гнев на покойного отца. Неужели он был таким беспечным, что не составил завещания? Куда смотрели его адвокаты? Он прекрасно знал, что его жена транжира, и ее ничего не заботит, кроме самой себя. Эти постоянные мысли сводят с ума.

Но он не хотел умирать. У него были планы. Он не думал об этом.

Впервые в жизни я думаю об отце без доли восхищения. Он тоже был безрассуден в какой-то мере. Он о многом не задумывался и был беспечен. Это его и сгубило.

– У нас все получится, Макс, – видя гамму чувств на моем лице, говорит мистер Олсен. – По всем законам штата ты полноправный хозяин пентхауса, так же как и твоя мать. Тебе придется вернуться туда и поговорить с ней.

– О чем? – из меня вырывается истеричный смешок.

– Обо всем, что происходит. Она не имеет права выставлять тебя из дома. Поговори с ней, чтобы она поняла, что если ничего не делать, то вы потеряете этот дом.

Я тяжело вдыхаю и, видя мое сомнение, адвокат продолжает:

– Не все потеряно, хоть и большая часть. Ты сможешь в ближайшее будущее обеспечивать сына. Мы говорим о двойном опекунстве?

Мои брови ползут вверх. Об этом мы не разговаривали с Кирстен. Она возможно и согласится. Но не ее родители.

– Ее родители будут против.

Он согласно кивает, продолжая просматривать документы.

– Если ты хочешь все оставить так, то конечно. Но если хочешь все законно – лучше конечно решать с ее родителями. И желательно мирно, без вмешательства суда.

– Будто у меня есть шанс, – усмехаюсь я.

Я только-только его увидел. У меня впереди много работы над собой и своим будущим, я пока не представляю, что мой сын будет носить фамилию моего отца.

Но сейчас я об этом задумался, как ни странно. И я этого хочу.

– Конечно, есть, – возражает мистер Олсен. – Теперь, когда ты совершеннолетний.

– Но, – я обдумываю его слова. – У меня будут все права на сына?

– По крайней мере, ты можешь не спрашивать разрешения, чтобы повидаться с ним. Неужели ты не думал об этом?

Честно? Нет. Я не заслужил права называться его отцом. Я обдумал многое и пришел к выводу, что буду постепенно к этому идти. Он должен знать меня, и я хочу обеспечивать его. Это стало моей целью. И если будет хоть малейший шанс, чтобы быть ближе к нему, я им воспользуюсь.

Не знаю, откуда во мне эта потребность. Стать тем, кем я не хотел быть. Я отказался от Лив, при этом дав ей точно понять, что у нас могло что-то быть.

Возможно, Стайлз назвал бы меня придурком, но я должен сейчас сосредоточиться на своей матери и сыне. Я не могу втянуть во все это Лив. Ей не место в моем мире. Я сделал выбор и не отступлюсь.

– Нет. Это глупо. За полтора года его существования я увидел его впервые неделю назад. Кто я такой, чтобы предъявлять на него права?

Мистер Олсен слабо улыбается и вскидывает подбородок, глядя на меня, будто с гордостью.

– Это разумно, Макс. Это решать только вам с Кирстен. Так что, да, думаю это правильно. – Он кладет ладони на стол. – Что ж, на сегодня все. Я буду звонить тебе постоянно. Будь на связи и знай, что я уже всем занимаюсь.

– Спасибо, мистер Олсен.

Он отмахивается.