Потерянные души

Внезапно материализовалась Джейн Фонда в трико. Урок аэробики был в полном разгаре.

Я сказал:

— Это еще что, черт возьми?

Джейн обливалась потом. Она сказала: «Больше огня!», и Пит начал раскачиваться с боку на бок.

— Это я так наклюкался или Пит занялся аэробикой? — спросил я.

Лойс подошла и взяла меня под руку, как делали женщины в тридцатые годы.

— Ему нравятся разноцветные трико и то, как Джейн и они все прыгают вверх-вниз и из стороны в сторону. Что-то вроде брачного ритуала. Джейн Фонда — новая подружка Пита, верно, Пит?

Я перевел взгляд с экрана на Пита. Он крутил головой, переступал с когтя на коготь, словно в такт музыке.

— Давай уедем отсюда ко всем чертям, — предложил я.

Я повернулся спиной к экрану, и Джейн закричала: «Больше огня! Еще больше!», а потом я услышал, как заверещал Пит:

— Больше огня! Больше огня!

Мы проехали мимо нового дома Джанин по соседству с амишами. Солнце опускалось. Я видел тень машины, бегущую рядом с нами.

Пит протрезвил меня. Как же далеко я ушел от прежних Дней благодарения, если оказался с пьяной женщиной и попугаем, занимающимся аэробикой! Я счел Пита знамением, предвестником новых бед.

Припарковавшись неподалеку от дома Джанин, я вышел из машины и услышал жужжание над головой. В небе оказался самолет Сета. Старомодный двухместный самолет, в котором пассажир сидел практически снаружи. Сет, должно быть, заметил меня на шоссе.

Самолет сделал вираж и повернул прямо на меня. Я продолжал стоять на дороге. Самолет пошел резко вниз и оказался футах в пятнадцати над землей.

Я видел Сета в кожаном шлеме и защитных очках. Он оказался так близко, что я отскочил и закрыл глаза ладонью. Пыль вокруг меня закипела. Затем самолет поднялся, и я увидел машущую руку позади Сета.

Я знал, что это был Эдди.

Лойс пришла в себя и закричала:

— Что это?

Я сказал:

— Там вверху мой сын.

Самолет сделал новый вираж, на миг повиснув неподвижно. Я видел их на фоне бледного солнечного диска. Самолет снова снизился и медленно пролетел надо мной параллельно земле. Сет указал на Эдди, который тоже был в очках.

Мальчик походил на жука. Он отчаянно махал обеими руками.

В эту минуту я простил Сету очень многое. Я подумал: отличный подарок ребенку — поднять его на такую высоту над миром, дать испытать такую свободу.

Самолет приземлился на полосе в глубине участка Сета. Мне следовало пойти и повидать Эдди вопреки судебным постановлениям, но я не пошел.

Я развернул машину в три приема: руку через руку, вперед, назад, и всякий раз оглядывался на дом, на самолет, а затем оказалось, что я смотрю в противоположную сторону.

— Почему ты плачешь, Лоренс?

Объяснение никакой пользы не принесло.

После этого мы колесили по боковым дорогам, пока я не доехал до моста, где нашли Черил Карпентер. По краю моста были разложены игрушечные мишки и цветы, впрочем, грязные и мокрые. Плакат вопрошал: «Почему, Иисус, почему?»

Я вылез и постоял на холоде. Все это произошло будто миллион лет назад — Кайл и Черил, потуги выиграть чемпионат.

Солнце опустилось так низко, что день уже почти умер. Все утрачивало очертания, определенность, растворялось в темноте.

Глава 28

От Бейнса пахло мятными леденцами. Когда я поглядел на него снизу вверх, он смотрел на меня сверху вниз. Я вернулся с утреннего патрулирования и заполнял свой табель отработанных часов. Потребовалась секунда, чтобы вновь воспринять его габариты, понять, насколько он действительно толст. Думается, я сосредоточился на его толщине, просто чтобы сохранить невозмутимость.

— Могу я угостить вас кофе, Лоренс?

Легко было понять, что это не случайный визит.

Мы не направились к комнате отдыха. Вместо этого Бейнс отвел меня в собственный временный кабинет, который до того, как он явился расследовать гибель Черил Карпентер, был чуланом.

Там был включен электрический кофейник.

— Садитесь.

Он достал чашку.

На столе лежала копия моей страховой заявки. Положена тут, чтобы я увидел, улика передо мной. Я увидел сопроводительное письмо. Шапка письма гласила: «ОМАХА — ОТДЕЛ РАССЛЕДОВАНИЙ». В правом верхнем углу — логотип, индеец в головном уборе из перьев. И еще я увидел справку о состоянии банковского кредита. Моя фамилия была напечатана жирным шрифтом. Некоторые просроченные выплаты Бейнс выделил фломастером.

— Как вы пьете кофе?

— Черный.

Он повернулся и вручил мне чашку. Каким-то образом я ухитрился отхлебнуть кофе. Он был горячим и горьким. Я сказал:

— Отличный кофе.

В помещении не было окна, ничего, кроме картонок у него за спиной. Я сказал:

— Тут пахнет мастикой для натирки полов. Одно время тут был склад уборщика.