Потерянные души

— Так это мастика? — Бейнс словно понюхал воздух. — Значит, мэр поместил меня в складское помещение. Мне придется сказать ему, что вы выдали его грязный секретец. — От того, как он произнес «грязный секретец», у меня по коже поползли мурашки. — Иногда просто знать не знаешь, с чем имеешь дело. Я прав или нет? — Бейнс посмотрел на меня и выдвинулся вперед в своем кресле. — Я просто разбираюсь перед тем, как уехать. И просматривал досье. Как вижу, вы посетили школу в тот день, когда у Черил произошло кровотечение?

Я кивнул.

— У вас было ощущение, что Кайл мог убить?

Мои пальцы сомкнулись на чашке с кофе.

— Нет…

— Я надеялся, вы скажете «да»… Полагаю, вы понимаете, в каком сложном положении я нахожусь?

— Вы хотите, чтобы я солгал?

Бейнс покачал головой.

— Нет… Я занесу в свой отчет, что вы не заметили никаких признаков ненормального состояния Кайла. Вы не против, если я процитирую вас дословно?

— Цитируйте, пожалуйста.

Бейнс что-то записал.

— Знаете, в этом расследовании я был слишком оптимистичен. Может быть, я допустил промах. Когда умирает такой человек, как Тэннер, поневоле чувствуешь себя виноватым.

— Я бы вел расследование точно так же, как вы.

— Благодарю, но тут цитировать вас не стану. В настоящий момент это незавидная позиция. — Бейнс перевел дух. — Строго между нами, из-за того, что произошло, меня могут выдворить на пенсию или, по меньшей мере, сделать канцелярской крысой до конца службы.

Я ответил:

— Задним числом судить всегда легче. Я считаю, люди чересчур уж быстро вмешивают адвокатов. Вы сделали взвешенный вывод, и в девяти случаях из десяти он оказался бы правильным.

— Совершенно верно. Мы превратили сутяжничество в национальную черту. Дошло до того, что больше нельзя никому сказать «сожалею». Я хотел пойти на похороны. Я хотел сказать жене Тэннера, что сожалею. Что она должна обо мне думать!

— Если это может послужить утешением, Тэннер ненавидел свою работу. Ирония в том, что футбол он ненавидел больше всего на свете.

Бейнс слегка улыбнулся:

— Это чуть утешает. Я благодарен вам, что вы мне про это сказали. Налить еще?

Кофейник побулькивал, будто пациент, подключенный к аппарату «сердце-легкие».

Когда Бейнс наклонился взять мою чашку, он смахнул со стола бумаги, имевшие отношение ко мне. Они свалились прямо на мои ботинки. Вот, собственно, почему мы заговорили о моем финансовом крахе.

Комнатушка стала такой тесной, что превратилась в ящик. Я подобрал документы. Мы поговорили о задолженности по кредитным карточкам, о процентах, выросших до небес. Говорил в основном Бейнс.

— Этой стране необходима кредитная реформа. Люди в таких долгах, что рано или поздно страна рухнет. Вот что я думаю о нашем положении как нации. Политики скармливают нам сказки о нашем преуспеянии, но это полная чушь, вот что это такое. В один прекрасный день люди просто скажут: «Больше я платить не могу. Выдохся».

Бейнс поглядел на справку о моем кредите.

— Тут я вас не сужу. Я же говорю: таково положение во всей Америке. Это толкает людей к обрыву. — Он покачал головой. — Вы когда-нибудь чувствовали, что стоите на краю обрыва?

Я сказал:

— По-моему, люди должны отвечать за свои поступки.

— Похвальная позиция, но открою вам маленький секрет. Я тоже по уши в долгах. Если меня уволят или прикуют в канцелярии, то я утрачу право на возмещение расходов… на горючее, на питание. А именно это держит меня на плаву, а не жалованье.

Я сказал:

— Прекрасно вас понимаю. Хотите узнать кое-что смешное и печальное?

— Что, Лоренс?

— Знаете, как мой пес Макс получил свою кличку?

— И как же?

— Я купил его по кредитной карточке. Она была почти на нуле, запрашиваемая цена оказалась мне не по карману, но тип в зоомагазине продал мне его за максимум, который мог снять с карты.

Бейнс хлопнул по столу жирной ладонью:

— Это ведь неправда!

Я сказал:

— Правдивей не бывает.

Бейнс присвистнул.

— Я эту историю использую, провалиться мне. — Затем он сел поудобнее и посмотрел на меня. — Знаете, может, вы поумнее, чем вас считают. — Сказал он это так, будто сию минуту оценил меня по-новому, будто почувствовал, что имеет дело с кем-то совсем другим.

Я словно бы сразу засох, юмор угас. Я приподнялся, но Бейнс сказал:

— Погодите еще немножко. У меня осталось несколько вопросов.

— О чем?

У Бейнса была нервная привычка нажимать на кнопку своей шариковой ручки.

— Я вижу, что вы встречались с женой мэра насчет продажи вашего дома, это верно?

Вопрос был подан не из того угла, но я сказал:

— Верно.

— Вижу, вы купили кассеты по кредитной карточке. — Он порылся в бумагах. — Ага, вот… — Он прочитал вслух дату, когда я их купил, и сумму. — Ого! И вы столько заплатили за них? В чем их суть?

— Планы операций с недвижимостью. Ну, как покупать недвижимость без уплаты наличными, как использовать просрочку закладных и так далее.

— И как по-вашему, они того стоят?

Я сказал холодно:

— Я еще не испробовал их рекомендации на практике.

— И значит, сделок без наличных не было?

— Нет.

— Их и не бывает, Лоренс. Деньги делают деньги — вот простая экономическая реальность. Вам требуется стартовая наличность, инвестиционный капитал, верно?