Потерянные души

Обстановка была очень простой. Две кровати, застеленные чистым бельем. Окно, расположенное чуть выше обычного. Квадратная комната. Четыре стены абсолютно одинаковой длины - четыре стены, чтобы вместить мысли Духа. Четыре стены, сквозь которые не проникнут зеленоглазые призраки и бесплотные голоса, которые иной раз донимают его по ночам. Место, где им со Стивом можно шептаться всю ночь напролет. Место, где можно забыться сном, а потом снова проснуться и пойти делать то, за чем они, собственно, и приехали в Новый Орлеан.

- Мне здесь нравится, - сказал Дух. Он думал, что Стив начнет возражать. Вряд ли Стив захочет остановиться в одном помещении с магазином "вуду-принадлежностей", в комнате, которую им предложил забесплатно непонятно вообще, с какого перепугу, - странный то ли колдун, то ли просто псих, который утверждает, что он знал бабушку Духа или, во всяком случае, много о ней наслышан. Наверняка Стив настроен подозрительно и недоверчиво. Может быть, даже ему чуть-чуть страшно, хотя он в жизни в этом не признается. Или наоборот. Может быть, он ужасно устал с дороги и ему так хочется выпить, что он сейчас согласится на что угодно, лишь бы скорей пойти в бар. А может, ему уже все равно. Но скорее всего он начнет возражать...

Но Стив только вздохнул и привалился к дверному косяку:

- Как скажешь. Стало быть, остаемся тут.

* * *

- Вы сказали, что вернулись из мертвых, - напомнил Дух Аркадию, когда они спустились вниз. Стив что-то буркнул себе под - нос, но Дух не стал обращать внимания.

Аркадий выпрямился в полный рост, хотя росту в нем было всего ничего.

- Наверное, я слишком рано об этом заговорил. - Подол его белого плаща прошелестел по полу, подняв облачко пыли.

- Нет, мистер Равентон. Мне это действительно интересно.

- Аркадий, - рассеянно поправил Аркадий. Его взгляд устремился куда-то вдаль. Он провел Духа со Стивом в заднюю комнату и остановился у алтаря.

Дух внимательно оглядел всю конструкцию, накрытую темно-синим бархатом. Теперь он заметил всякие штучки, которые проглядел в первый раз: замысловатые амулеты, отделанные яркой эмалью, крошечные свитки пергамента, перевернутый деревянный крест, утыканный гвоздями. Интересно...

Сухой, с едва уловимым иностранным акцентом голос Аркадия вывел его из задумчивости.

- В ту зиму в Париже было по-настоящему холодно. Это был холод Луны. Холод одиночества. Холод того поцелуя, который меня убил.

Аркадий быстро взглянул на Духа, потом перевел взгляд на Стива. В глазах у Духа читался легкий испуг; он улавливал чувства Аркадия - печаль, страх и боль. Но их затмевало блаженное удовольствие одаренного актера, который играет свою лучшую роль. Дух не знал, что это значит и как к этому относиться. У Стива глаза были жесткими и настороженными - он ждал подвоха и был заранее настроен на ложь.

- Да, мои юные друзья. Ваши лица чисты и красивы, а ваши сердца и мечты - так невинны. Вы считаете, что любовь - это прекрасно, что она никогда не причинит вам боли. Но меня убил не парижский холод, не ветер у меня в костях, не лед, что сковал мое сердце. Меня убил поцелуй любимой.

- Поцелуй? - недоверчиво переспросил Стив.

- Ну, может быть, не один только поцелуй. Но вы уж простите меня, старого романтика. - В его голосе слышался едкий сарказм, и Дух выразительно глянул на Стива: мол, не выступай. Стив демонстративно уставился на алтарь. - Итак, - продолжал Аркадий, - этот... э-э... поцелуй... как и все тело моей любимой... был пропитан смертью. Сладкой и сочной, как перезрелый плод, который уже подгнивает. Вы когда-нибудь ели подгнивший персик? Или сливу? Или, может быть, дыню. Сначала ты чувствуешь тонкую, непревзойденную сладость и только потом - вкус гниения. Точно так же и с моей любовью. Когда её не стало, а я уже подхватил эту болезнь... я был один. В Париже, зимой. Я был один. - В уголках его рта притаилась бледная улыбка. - Я вам рассказывал про своего брата Эшли? Нет? У меня был младший брат. Первый красавец в семье Равентонов. - Аркадий рассмеялся. Его смех был похож на звон ветра в осколках хрусталя. - Когда я поехал в Париж, он остался дома, и я дал ему слово, что я вернусь. Понимаете, мне надо было его учить. Передать ему все, что я сам знал о магии, о смерти, любви и боли. Эшли должен был стать моим учеником. Я поехал в Париж и подхватил эту болезнь. Но я дал Эшли слово, что я вернусь. Я ему пообещал. И я собирался сдержать обещание.

Аркадий провел рукой по бархатному покрывалу на алтаре.