Потерянные души

В эту секунду мне отчаянно захотелось вернуться в то время, когда я встретил Кайла, когда все это началось. Было ясно, что в тот вечер все мы стали жертвами. Жертвами куда более глубокой тайны. Мне хотелось пойти к Джонсонам, испросить прощения, убедить их, что я не враг. Мне хотелось поговорить с ними без юристов, поговорить с ними как человек.

Нас использовали. Я сказал это полушепотом. Вот что я хотел сказать им. Я хотел, чтобы они вернули мне мою жизнь, забрали бы свое утверждение, будто я пытался их шантажировать. Имей я возможность добраться до Хелен Джонсон, будь я уверен, что там не спит только она, я бы воззвал к ней как к христианке.

Но ведь бодрствовать мог и Эрл.

Я проехал мимо автостоянки мэра, когда только забрезжил свет. Телевизионщики были налицо, снимали передний ряд машин с разбитыми стеклами.

Фонари горели на фоне низких туч. Стоянка напоминала передвижной цирк, видавший лучшие дни. Поперек въезда было натянуто полотнище с надписью: «Полная распродажа в связи с закрытием».

С противоположной стороны я увидел ряд новых машин — таких же, как та, которую он отдал Эрлу и Кайлу. И тут я понял, что Кэндол тогда высадил не Кайл, а мэр. Никакого сомнения. Это открытие вызвало щемящую боль глубоко внутри. Я знал, что мне следует немедленно позвонить Хейдену и сообщить ему про машину. Но я этого не сделал. Время еще будет.

Я хотел сам посмотреть мэру в глаза.

Объехав стоянку, я припарковался и прошел к трейлеру, избегая камер.

Мэр сидел за своим столом. Он поглядел на меня, но ничего не сказал. Охотничью шапку он надвинул на уши, щеки у него багровели от холода. У мэра был вид человека, потерпевшего полный крах. В трейлере царила стужа. Он не включил обогреватель.

Секунду я постоял в дверях. Потом оглянулся на стоянку, увидел толпу дующих в кулаки телевизионщиков. Они ждали утренних новостей.

Я сказал:

— Двухдверный «шевроле-каприс» вон там у вас, на сколько он потянет?

— У него сальник пробит.

— И все же. — Из широкого окна, обращенного к стоянке, было видно, что телеоператоры включили прожектора.

— Почему бы нам не выйти отсюда? — предложил я.

Я завел «каприс». Телеоператор подошел посмотреть, что происходит, увидел меня, подумал, что я просто работник на стоянке, и вернулся к фургону.

Мэр стоял в проулке, трясясь в ознобе. Я остановился, и он сел в машину.

Я ехал по обледенелым колеям, проложенным другими машинами. Все выглядело будто «утром после». Снег все еще сеялся. Одинокий снегоочиститель обслуживал Главную улицу, попыхивая желтыми огнями.

У ратуши я увидел, что шеф и Арнольд Фишер собираются перейти улицу к кафе. Я притормозил, и они прошли перед нами, не зная, что это мы с мэром. Я как будто смотрел на большой экран, вставленный в окно этого автомобиля.

На Джексон я свернул влево, поехал в сторону Оука, в сторону дома Лайзы Кэндол, и остановился прямо там, где умерла Сара Кэндол. Я уставился перед собой на длинную улицу.

Она выглядела, как туннель. Завихряющийся снег, балдахины деревьев, обремененных белым пухом.

— Почему бы вам не выйти из роли, мэр? — спросил я негромко.

Он не посмотрел на меня.

— Иногда за ролью никого нет.

— Где Лайза?

— Не знаю.

Я сказал:

— Это вы подвезли ее к дому, а не Кайл. У вас с ней была связь. — Мой голос зазвучал громче. — Она звонила к вам на стоянку, вы больше не можете это отрицать. Про эти звонки знают все.

Мэр понурил голову.

— Вот так должна кончиться моя жизнь? Зачем я цеплялся за автостоянку, за неудавшийся брак? — Губы мэра еле шевелились, будто он разговаривал сам с собой. — Дело вовсе не в том, что Джин стала такой после операции… Нет и нет. Мы много лет пытались иметь детей, и ничего не вышло. Я не стал подвергать нас унизительной проверке, чтобы узнать, в ком из нас причина. А потом за один уик-энд… — Голос у него дрогнул. — За один уик-энд с Лайзой это произошло. Это природа… природа что-то сказала мне.

Мир вокруг меня сомкнулся.

— Девочка была вашей дочерью?

Мэр повернулся и взглянул на меня в первый раз с того момента, как сел в машину. Это было не лицо — просто дыра с появляющимися из нее словами.

— Да…

У меня внутри все сжалось. Несколько секунд я молчал, потом спросил:

— Что случилось в ту ночь? Кто переехал Сару?

Мэр сказал тихо:

— Я не знаю. — Он потряс головой. — Сара выскользнула за дверь, вот как это произошло. Дверь была открыта, и она просто вышла наружу. — Голос у него дрожал. — Отвези меня назад, Лоренс, пожалуйста.

— Вы спорили с Лайзой… Вы говорили с ней по телефону больше часа. Почему она напилась?

Мэр чуть качнул головой.

— Она была в депрессии… Она хотела, чтобы я приехал посмотреть костюм Сары. — Его голос перенапрягся. — Я не мог… не мог встретиться с ней тогда. — Он испустил долгий вздох. — Все приближалось к концу, все. Я сказал ей это. Срок жизни при раке Джин менее пяти лет. Я сказал Лайзе, чтобы она держалась, что все близко к завершению. — Вновь он на мгновение умолк. — Я хотел оберечь достоинство Джин. Я думал, мы сумеем переждать. Мы были так близки к тому, чтобы все это кончилось. — Его голос надломился, он покачивал головой.

И снова тихо заговорил: