Потерянные годы

– Да! Мне так хочется, ужасно хочется запереться в огромной комнате, полной книг. В которых рассказываются мифы всех народов, с древнейших времен. Я однажды слышал, что такая комната есть на самом деле.

Она несколько мгновений пристально смотрела на меня.

– От своей матери?

Я испустил тяжкий вздох.

– Нет. От женщины, которая уверяла меня, что она моя мать.

Риа, судя по ее лицу, ничего не поняла, но промолчала.

– В той комнате, – продолжал я, – собраны все книги, какие только можно себе представить. Они окружают меня, они повсюду, куда ни взгляни. Знаешь, сидеть в такой комнате – это почти что летать. Открыв страницу, можно устремиться вдаль, перенестись туда, куда хочешь.

Риа рассмеялась.

– Я предпочитаю настоящие крылья! Особенно такой ночью, как сегодня. Видишь? – Она взглянула на небо сквозь путаницу ветвей. – Вон созвездие Гври Золотые Волосы[29].

– Не слышал о таком. А где оно?

– Прямо над тобой.

Я изо всех сил напряг свое сверхъестественное зрение, но ничего не заметил в той части неба, куда указывала Риа – только одинокую звезду, которая, как я знал, является частью хвоста Пегаса.

– Ничего не вижу.

– Ты не видишь девушку?

– Нет.

Она взяла мою руку и подняла ее к небу.

– И теперь не видишь?

– Нет. Вижу только звезду, входящую в созвездие Пегаса. И еще одну вон там, тоже часть Пегаса.

Риа странно взглянула на меня.

– Звезды? Ты говоришь о созвездиях из звезд?

Я чрезвычайно удивился и спросил:

– А из чего еще, по-твоему, состоят созвездия?

– Мои созвездия состоят не из звезд, а из пространства между звездами. Из темных кусков неба. Из открытых мест, где ты мысленно можешь путешествовать вечно.

С этого момента я уже не мог смотреть на небо так, как прежде. И по-новому взглянул на девочку, сидевшую рядом со мной.

– Расскажи мне еще что-нибудь. О том, что ты видишь там, наверху.

Риа отбросила на спину каштановые пряди и певучим голосом начала свой удивительный рассказ о небе Финкайры. О том, что широкий звездный пояс, пересекавший ночное небо – на самом деле шов между двумя половинами времени; одна половина вечно начинается, а вторая вечно заканчивается. О том, что самые большие темные участки – на самом деле реки богов, соединяющие этот мир с иными мирами. О том, что движущиеся по небу звезды – на самом деле огромное колесо, чье бесконечное вращение превращает жизнь в смерть и смерть в жизнь.

До поздней ночи мы рисовали в небе картины и рассказывали друг другу истории. Наконец, оба мы погрузились в крепкий сон. И когда теплое прикосновение солнечных лучей разбудило нас, я понял, что не хочу покидать этот остров. Пока еще не хочу.

Еще один день и еще одну ночь провели мы в цветущем изобильном саду, поедая плоды и обмениваясь историями. Хотя я постоянно был настороже, стараясь не выдать своих сокровенных тайн, не один раз мне казалось, что Риа обладает диковинной способностью читать мои мысли.

Мы сидели под кроной фруктового дерева, наслаждаясь обильным завтраком из оранжевых шаров с горьковатой кожурой (для меня) и приторных красных ягод (для нее). Закончили мы завтрак, разделив пополам фрукт в виде раковины, и Риа, повернувшись ко мне, задала мне вопрос.

– Та женщина, которая говорила тебе, будто она твоя мать. Какая она была?

Я удивленно посмотрел на девочку.

– Высокая, с очень яркими синими…

– Нет-нет. Неважно, как она выглядела. Какая она была?

Я представил себе Бранвен.

– Ну, она была добра ко мне. Больше, чем я того заслуживал. По крайней мере, в основном. Она была полна веры – веры в своего Бога и в меня. И молчалива. Слишком молчалива. Только когда она рассказывала мне легенды, она становилась красноречивой. Она знала много легенд, мне в этом далеко до нее.

Риа некоторое время рассматривала ягоду, которую держала в руках, затем отправила ее в рот.

– Наверняка она прочитала многие из них в той комнате, полной книг.

– Верно.

– Но хотя она и не была твоей настоящей матерью, ты не чувствовал себя лучше оттого, что она была рядом? Не чувствовал себя менее одиноким? Тебе не казалось, что ты находишься… в безопасности?

Я не сразу смог ответить.

– Думаю, да. А почему ты расспрашиваешь про нее?

Лицо Рии, с которого не сходило веселое, смешливое выражение, вдруг стало серьезным.

– Просто мне интересно, какой бывает мать, настоящая мать.

Я опустил взгляд.

– Хотел бы я знать это.

Риа кивнула. Провела пальцами по ветке фруктового дерева, свисавшей до земли, но смотрела мимо нее; казалось, она видит нечто, находящееся далеко отсюда, в ином времени.

– Значит, ты не помнишь свою мать?

– Я была совсем маленькой, когда потеряла ее. Я помню только свои чувства. Чувство безопасности. И… как меня держали на руках. Я даже не уверена в том, что на самом деле это помню. Может быть, мне так хочется вернуть мать, что я сама это придумала.

– А твой отец? У тебя есть братья или сестры?

– Я потеряла их. Потеряла их всех. – Она протянула руки к зеленым ветвям. – Но я нашла Друму. Теперь лес – это моя семья. И хотя у меня нет матери, зато есть та, кто меня защищает. И обнимает. Она мне почти как мать.

– И кто же это?