Потерянные континенты

Однажды Минос обратился к Посейдону с мольбой послать ему быка из вод морских, чтобы принести его ему в жертву. Посейдон даровал ему быка, но тот настолько понравился царю, что он принес в жертву другого быка. В отместку Посейдон заставил жену Миноса Пасифаю (сестру волшебницы Цирцеи) влюбиться в быка. Царица убедила искусного Дедала, бежавшего из Афин, организовать ей встречу с предметом грез. Дедал все устроил, замаскировав Пасифаю под корову. Посейдон наделил быка крайне злым нравом, так что Миносу пришлось вызвать Геракла, чтобы тот его усмирил.

Пасифая же в положенный срок родила младенца Астерия с бычьей головой, более известного под именем Минотавр, которого Минос запер в лабиринте, выстроенном для него покорным Дедалом. Вскоре Минос пошел войной на Афины, поскольку там погиб его сын, и в заключенном мирном договоре потребовал, чтобы семеро юношей и семь девушек каждый год доставлялись на съедение Минотавру. Наверняка вы слышали в детстве, как Тесей положил конец этому издевательству, убив Минотавра при содействии дочери Миноса Ариадны (с которой он сбежал, но впоследствии у него ее отбил бог Дионис) и Дедала, который вскоре осуществил свой знаменитый полет с Крита вместе с сыном Икаром.

На протяжении многих веков ученые пытались понять, какие исторические реалии лежат в основе мифов о Ми-носе, особенно в повторяющемся упоминании быка. Большинство догадок уходили далеко от темы, лишь раскопки Эванса, начатые примерно в 1895 г., доказали, что в основе этого сказания лежат народные зрелища минойского Крита, во время которых юноши и девушки выполняли опасные гимнастические упражнения на рогах живых быков.

Крит находился в расцвете как морская и коммерческая держава на протяжении примерно двух тысячелетий и пришел в упадок во времена переселения народов в конце 2-го тысячелетия до н. э. Не сохранилось почти никакой информации о минойской истории, поскольку все дошедшие до нас минойские записи – это документы вроде складских расписок, а легенды слишком скудны и полны выдумки, чтобы пролить на нее свет. Тем не менее известно, что Крит долго был союзником Египта. Правящий класс в столице Кносс жил в роскоши и изысканности, имея даже ванны, поразительно похожие на современные. Мужчины, невысокие смуглые средиземноморцы, носили корсеты и набедренные повязки; женщины ходили с обнаженной грудью в платьях с пышными юбками, выглядевшими как пародия на наряды Викторианской эпохи.

Критская империя была союзом городов-островов, подчинявшихся Кноссу. Колонии на материковой части Греции, в Микенах и Тиринсе, приобрели такую значимость, что после разрушения Кносса землетрясением примерно в 1400 г. до н. э. они приняли на себя лидерство в союзе. Затем, когда мощь империи пошла на убыль, нецивилизованные греки (они называли себя «ахайвои», позднее – «ахайои» или «ахейцы») отняли власть у местных правителей подобно тому, как 1500 лет спустя немцы постепенно захватили Западную Римскую империю.

Вероятно, Гомер дает романтический портрет жизни в тот период, когда варвары, выработавшие в себе вкус к прелестям цивилизации, завладели контролем над Критской империей и вкусили ее роскоши.

В начале XX столетия англичанин К.Т. Фрост заметил поражающее сходство между Атлантидой в описании Платона и Критом в описании археологов. Оба они были островными царствами, морскими державами, столкнувшимися с внезапной гибелью от руки людей из Греции. К эгоцентричным египтянам, продолжал он, слухи о Крите дошли через микенских захватчиков с материковой части Греции, которые позднее возникли среди завоевателей-варваров, побежденных Рамсесом III приблизительно в 1190 г. до н. э. Ничего больше не зная о микенцах, которых, в свою очередь, покорили ахейцы, египтяне заключили, что Крит исчез, и придумали легенду о затоплении, чтобы это объяснить.

Но не следует принимать теорию Фроста всерьез, хотя Болч и Магоффин разделяли его мнение. Во-первых, нам не известно наверняка, что микенцы завоевали Крит. Во-вторых, вряд ли египтяне за 600 лет вынесли бы Крит за пределы Средиземного моря, увеличили в сто раз и отбросили бы на 8 тысяч лет назад. Тем не менее всеобщие зрелища и церемонии с быками на Крите вполне допустимы. Может быть, они вошли в сказание об Атлантиде в качестве эпизодов, которые Платон перенял и подсознательно вплел в свое повествование. Спенс объясняет сходство минойской и атлантической цивилизаций тем, что Крит подчинялся Атлантиде или был ее колонией; но мы уже исключили гипотезу Спенса по геологическим соображениям.

Несмотря на то что Спенс аналогичным образом развенчивает альтернативную теорию об Атлантиде в Карфагене, от него не так просто отмахнуться. Карфаген, в отличие от Крита, находился в верном направлении от Греции и, более того, был не только империалистической морской державой, но также и городом, план которого напоминает о городе Атласа.