Потерянные континенты

Тем не менее, найдя за прошедшие века плавучий остров Эола среди Липарских островов к западу от Южной Италии, исследователи творчества Гомера игнорировали тот факт, что Одиссей, покинув сей остров, уплыл в мешке точно на восток с ветрами почти по направлению к своей родной Итаке, а чтобы проделать этот путь, ему пришлось бы пройти через Южную Италию со всеми ее горами и т. п.

Если судить по тому, как использованы названия и описания мест, Гомер знал Эгейское море, его побережье и острова не понаслышке. Он располагал надежными, полученными от кого-то сведениями о западном побережье Греции, где, однако, путался в островах. И это не удивительно. В конце концов, Аполлоний Родосский в своей «Аргонавтике» напортачил с географией не меньше, хотя жил намного позже Платона и ему было доступно гораздо больше информации.

Гомеру также были известны кочевники скифы и фракийцы с севера Греции, которым он дал говорящее название «гиппемолгои», доящие кобыл. Его знания о восточных землях, хотя он и слышал о мисианцах из Анатолии, видимо, не достигали Хеттской и Ассирийской империй. Разве что кетейцы, упомянутые в «Одиссее» (песнь XI, строка 520), на самом деле хатты или хетты. Гомер слышал, что на юге есть финикийский Сидон, Египет и чернокожие айфиопы или эфиопы («обожженные лица») за Египтом. Его киконы из Фракии и пожиратели лотосов с ливийского берега, возможно, существовали в действительности. А обольщающий плод, которым питаются последние, вероятно, есть та самая ююба, которая до сих пор растет в тех краях.

С западом он был знаком весьма туманно, знал о племенах юга Италии и Сицилии, сикелах и сиканиях, но названиями его знания и ограничивались. Поэтому Одиссей, покинув землю лотофагов, отплывает в сказочную страну, натыкается на такие острова, как Ээя и Огигия, и монстров, вроде Полифема, там, где рассказчику удобнее их разместить. И наконец, Гомер не имел стройного представления об Атлантическом океане, ведь для него мир был окружен огромной рекой, «текущей рекой Океаном». Позднее узнав об Атлантике, греки назвали ее «Океаном», поскольку она находилась там, где они ранее представляли себе эту мифическую реку. Никто так и не объяснил, отчего такой кольцевой поток, зажавший свой хвост зубами, словно змий Уробор, течет по кругу.

Гесиод, еще один полулегендарный поэт VIII в. до н. э., слышал о тирренцах или этрусках из Италии, но в остальном знал еще меньше об удаленных странах, чем Гомер. Однако он описывал более воображаемые регионы, такие как Эритея и земли Гесперид на западе, Гиперборею на севере, земли людей с песьими головами и грифонов, сторожащих золото, в Азии. Все они на протяжении еще двух тысячелетий теснили на карте реальные страны и народы.

К VI в. до н. э., эпохе политика Солона и первого греческого историка Гекатия, были известны Черное и Каспийское моря, хотя бытовало мнение, что Каспий на самом деле всего лишь бухта круговой реки Океан. Было известно более-менее точное местоположение крупных западных островов – Сицилии, Сардинии и Корсики, однако Балеарские острова, народ которых использовал жир вместо одежды и нанимался такелажниками на суда, оставались еще некоторое время неизвестными. Греки располагали сведениями о Гибралтарском проливе и Тартессе за ним, но дальше их знания не заходили.

Рис. 16. Карта мира по мнению Гекатия или по предположению образованных греков в период между временами Солона и Платона (по данным Банбери)

Ходили слухи о том, что финикийцы прошли этот пролив и добрались до группы островов, Касситерид, откуда вернулись с оловом, но никто не знал, в каком направлении они расположены. Оловянные острова так прочно поселились в умах античных географов, что даже после открытия настоящих месторождений олова в Корнуолле и на островах Силли для них Касситериды продолжали существовать, точно призрак среди волн Атлантики.

В следующем столетии, в век Геродота и Сократа, продолжился прогресс в области знаний. Геродот понимал, что Океан – это не просто река, однако так и не узнал, несмотря на изучение этого вопроса, простирается ли он на север от Европы, как река Океан по тогдашнему представлению. Тем не менее он был уверен в том, что Океан огибает Африку и соединяется с другим крупным морем, Эритрейским или Аравийским. Нет данных, что кто-либо из греков изучал северное побережье Европы до Пифея, который жил после Платона. Поэт Пиндар в это время описывал Геркулесовы столбы как «крайний предел странствий». «А за ту границу хода нет». И «за Гадейру навстречу мраку не должно нам ходить».