Потерянные континенты

Ответ отнюдь не прост. В античные времена люди не сомневались в том, что «Илиаду» и «Одиссею» сочинил слепой поэт-иониец по имени Гомер, который странствовал по берегам Эгейского моря и пел баллады, аккомпанируя себе на лире. В качестве места рождения ему приписывали более десятка различных мест, в качестве даты рождения годы с 1159 по 685 до н. э. В древнегреческий и древнеримский периоды существовало несколько биографий Гомера, которые были написаны, вероятно, во времена Аристотеля или позднее для восполнения несуществующей информации. Они основывались преимущественно на гипотезах из самих эпопей и на чистой выдумке.

Действительно, существовала небольшая школа «хори-зонтов» или «сепаратистов», таких как Ксенон и Гелланник, которые утверждали, что эти два произведения принадлежат двум разным авторам. Но они почти не имели влияния и оставались в забвении до недавнего времени.

Затем в 1795 г. Фридрих Август Вольф из Берлина потряс научный мир, объявив, что Гомер – это не один и не два человека, а множество людей. Гомер, по его словам, – это коллективный псевдоним, взятый группой поэтов (или приписанный ей), которая сочинила ряд героических баллад, объединенных в «Илиаду» и «Одиссею» только во времена Писистрата, афинского диктатора, жившего в VI в. до н. э.

Столь радикальное мнение привело к началу ужасной казуистической войны среди греческих ученых, которая продолжается и поныне без каких-либо дискуссий. Кто-то придерживается точки зрения, что «Гомер – один человек», другие – точки зрения «сепаратистов», что «Гомер – это двое», хотя по-разному распределяют эпопеи между этими двумя, – так некоторые приписывают «Перечень кораблей» во второй песни «Илиады» одному автору, а все остальное – другому. Среди приверженцев Вольфа, то есть идеи «Гомер – группа людей», наблюдается полный разброд мнений о том, как и когда отдельные части эпопей были объединены и обрели известную нам форму. Споры между разными группами исследователей творчества Гомера отравлены таким уровнем субъективизма, что сторонний наблюдатель вряд ли извлечет из них хоть какую-нибудь пользу.

Гильберт Мюррей, самый выдающийся из последователей Вольфа, утверждает, что оба произведения были созданы большим количеством поэтов, а одного из самых талантливых среди них могли звать Гомер. Это традиционные книги, относящиеся к тем дням, когда круг читателей был крайне узок, а сочинением занимались только несколько поэтов, у каждого из которых была своя книга: длинный свиток папируса, на котором нацарапывались поэмы без оглавления, названий глав, пунктуации и даже без пробелов между словами. По мере возможности каждый поэт вносил свою лепту. Например, он мог позволить коллеге переписать свою балладу в обмен на аналогичное одолжение с его стороны. В противном случае он держал свою рукопись в тайне. Тогда посреди декламации он объявлял, что ему нужно посоветоваться с музами, убегал в рощу и быстро сверялся со своим произведением, чтобы восстановить в памяти забытый отрывок. Хотя такие длинные поэмы, как «Илиада» и «Одиссея», могут выучить наизусть лишь исключительно одаренные люди, письменный вариант все же является большим подспорьем.

Более того, «Илиада» и «Одиссея» не стоят особняком в ранней греческой литературе. Они входят в троянский цикл эпических поэм, который включает в себя полдюжины других произведений, таких как «Мешок Илиона» или «Возвращение домой». Были и другие полные циклы, например «Аргонавтика» и «Гераклия». Ни одна из поэм, кроме «Илиады» и «Одиссеи», не сохранилась полностью. А эти две пережили превратности веков лишь потому, что их избрали для публичной декламации на фестивале в Панатенае в V в. до н. э. Многие фрагменты прочих эпопей, приписываемых Гомеру и другим более или менее легендарным поэтам, вроде Стасина, дошли до нас в цитатах. А сюжеты известны нам из более поздних греческих пьес, поэм и мифологических трактатов, на них основанных.

Относительно содержания «Илиады» и «Одиссеи» в древние времена мнения варьировались от крайнего скептицизма до глубокого почитания мудрости и правдивости Гомера. Страбон закипал от возмущения, если какой-нибудь скептик, вроде Эратосфена из Кирине, выражал сомнение в точности Гомера, говоря, что, в конце концов, поэтам платят за то, чтобы они услаждали слух, а не сеяли знания. Однако, как бы некоторые современные исследователи творчества Гомера ни старались понимать его настолько буквально, насколько возможно, современная критика в основном поддерживает Эратосфена. В поэмах содержится немало выдуманных деталей, например вмешательство богов в дела людей, и частных бесед, которые не могли быть записаны.