Потерянные мемуары Джейн Остин

— Ах! Но что же нам делать? — причитала мать. — Я до того больна, что мне даже разговаривать трудно. Вы же знаете, что церковь не оказывает никакой помощи вдовам и детям священников! Подумать только, что в пучине своего отчаяния я вынуждена тяготиться подобными проблемами, но мы остались без дома и практически без гроша, девочки. Без пенсии вашего отца мой доход составит меньше двухсот фунтов в год. У Джейн ничего нет. Даже считая проценты с наследства Кассандры, нам на троих не хватит. На что же нам жить?

От этого заявления мои щеки залила краска. Отсутствие каких-либо денег служило для меня источником огромного унижения.

Кассандра получила наследство в связи с трагическим событием. В возрасте двадцати двух лет она обручилась с молодым преподобным Томасом Фаулом. Поскольку доход Тома был невелик, они повременили с браком. Двумя годами позже Том поступил капелланом в полк, который направлялся в Вест-Индию, за что ему посулили по возвращении хороший приход, но через год после начала плавания он подхватил желтую лихорадку у берегов Сан-Доминго и умер. Он оставил тысячу фунтов в наследство моей безутешной сестре. Деньги вложили в государственные ценные бумаги, проценты с которых приносили тридцать пять фунтов в год. Сумма крошечная, но дававшая сестре ощущение некоторой значимости. Я же, напротив, полностью зависела от других.

Мать была права: мы находились в отчаянном положении, и нам пришлось бы жить в самой крайней и жалкой нужде, если бы мы не получили помощь.

— Не отчаивайтесь, матушка, — произнес Джеймс. — Мы с братьями не позволим вам голодать. Я с радостью буду выделять вам пятьдесят фунтов в год из своих личных сбережений.

— Вот слова нежного и почтительного сына, — произнес Генри, вставая со стула и хлопая Джеймса по спине. — Я выделю столько же.

«Щедрое обещание», — подумала я.

Генри и его жена Элиза с размахом жили в Лондоне, но брат имел обыкновение часто менять занятия, и мы знали, что доход его порой непредсказуем.

— Ах! Вы оба — сама доброта! — воскликнула мать.

Было понятно, что младший брат Чарльз, старший помощник на одном из военных кораблей, находившихся на патрулировании Атлантики, ничего не сможет для нас сделать. Зато Фрэнк, флотский капитан на блокаде,[6] написал Генри из Спитхеда, обещая сто фунтов в год и настаивая на сохранении этого в тайне. Генри пришел в восторг и не сумел скрыть новость от матери, которая ударилась в слезы.

— У меня самые лучшие дети на свете! — взволнованно воскликнула она. — Напиши Фрэнку, что я восхищена его великодушием, но приму только половину.

Мы еще не получили вестей от Эдварда, который стал, благодаря счастливому стечению обстоятельств, намного богаче всех остальных братьев, вместе взятых. Когда Эдварду было шестнадцать, родители разрешили бездетному дальнему родственнику отца, Томасу Найту Второму, усыновить его. Так Эдвард унаследовал немалый капитал и три больших процветающих имения: усадьбы Стивентон и Чотон в Гемпшире и Годмершем-парк в Кенте. В одном только Чотоне Эдвард владел поместьем и деревней в тридцать домов.

— Будем надеяться, что Эдвард предложит нам воспользоваться одним из своих домов, — сказала мать. — Подойдет даже маленький коттедж.

На следующее утро мы получили весточку от Эдварда. К нашему разочарованию, он лишь предоставлял нам ежегодное пособие в размере ста фунтов.

— О чем он думает? — воскликнула мать, в смятении размахивая письмом.

Она присоединилась к нам с Кассандрой за завтраком, пока Генри и Джеймс готовились наверху к отъезду.

— Я его мать, а вы его сестры! Он богат и живет в Годмершеме, ни в чем не нуждаясь. В его распоряжении столько домов, что он вполне мог бы поступиться доходом от одного из них!

— И все же его предложение ста фунтов в год весьма великодушно, мама, — сказала я.

— На мой взгляд, недостаточно.

Мать схватила крупный гренок с подноса и щедро намазала его маслом.

— Для Эдварда это капля в море. Поверить не могу, что он так поступил. Это все его жена! Элизабет стремится сохранить все деньги для себя и своих детей. Она гроша ломаного не пожелает потратить на несчастных мать и сестер своего мужа!

— Эдвард вправе свободно распоряжаться своим имуществом, — напомнила я, наливая матери какао. — Элизабет не в силах что-то ему запретить.

— Ну разумеется, в силах! — воскликнула мать, откусив от гренка и яростно заработав челюстями. — Ты не знаешь, какое влияние жена может иметь на мужа, Джейн, в особенности когда они близки так, как эти двое. Эдвард покладист и не терпит споров. Элизабет достаточно выдвинуть мельчайшее возражение против чего-либо, как он изо всех сил постарается ей угодить.

— Мама, я уверена, что Элизабет никогда не повела бы себя так жестоко, — возразила Кассандра. — Она милая и привлекательная женщина.

— Милая и привлекательная женщина с гонором, — фыркнула мать, — гордая своим аристократическим воспитанием и образованием, но не обладающая природными дарованиями и не питающая уважения к тем, кто наделен ими свыше. О да, скромный талант гуднистоуновские Бриджесы еще в состоянии вынести, но никак не Божий дар.