Подъезжая к церкви, мы увидели, как по улице идет Дженнингс в компании другого констебля. Со всей очевидностью было ясно, что оба они возвращаются в полицейское управление. Холмс немедленно приказал остановить экипаж. Выскочив из кэба, он сунул извозчику деньги и прокричал:
– Любезный, как можно быстрее доставьте этих полицейских в Скотленд-Ярд! – Повернувшись к Дженнингсу, он велел: – Передайте инспектору Хопкинсу, что я жду его у церкви. Пусть немедленно едет сюда. Так ему и скажите: «Шерлок Холмс считает, что в убийстве обвиняют невинного человека».
Дженнингс взял под козырек:
– Слушаюсь, мистер Холмс, все сделаю. За мной, Смит! – С этими словами оба констебля забрались в экипаж, и он скрылся из виду.
Мы с Холмсом поспешили к церкви. Остановившись у ворот, мой друг замер и, задрав голову, воззрился на башню.
– Сходится, – прошептал он, – все сходится.
Затем, резко повернувшись ко мне, Холмс произнес:
– Если бы здешние прихожане жертвовали на ремонт крыши больше денег, сейчас Саймон был бы на свободе.
– Прошу прощения Холмс, но вы меня окончательно запутали. Я совершенно не понимаю, о чем вы говорите.
– Бедный Уотсон, – ласково улыбнулся мне Холмс. – Когда я рассуждал о ваших добродетелях, я совсем забыл упомянуть о вашем стоическом терпении. Подождите еще чуть-чуть, и я уверен, что смогу ответить на все ваши вопросы.
Он медленно пошел по тропинке, внимательно посматривая по сторонам на землю.
– Эврика! – неожиданно вскричал Холмс и нагнулся, чтобы поднять присыпанный порошей предмет. – Глядите, Уотсон! – воскликнул он. – Вот вам и орудие убийства!
Мой друг быстро стряхнул со странного предмета снег. Им оказалась большая сосулька.
– Хотите сказать, что Сомса убила сосулька? – недоверчиво спросил я.
– Я в этом нисколько не сомневаюсь, Уотсон. – Холмс ткнул пальцем в башню и сказал: – Взгляните на горгулий и скажите, что вы видите.
Я поднял взгляд и ахнул:
– Святые Небеса! С каждой из них свисает по здоровенной сосульке. С каждой, кроме той, что ближе всего к нам.
– Совершенно верно, Уотсон. В этом нет ничего удивительного, поскольку недостающую сосульку я сейчас держу в руках. Помните, я сказал, что даже стальная цепь рвется под действием собственного веса, если она достаточно большой длины? Врать не буду, я не знаю предела прочности льда, однако мне представляется очевидным, что эта сосулька обломилась от собственной тяжести и упала вниз. Сорвавшись с башни, она покатилась по крыше корпуса церкви. Видите след на снегу? Бьюсь об заклад, угол ската крыши составляет ровно тридцать два градуса. Потом, свалившись с крыши, она вонзилась в спину алтарника.
Холмс повертел сосульку в руке:
– На мой взгляд, она весит больше килограмма. К вашему сведению, Уотсон, сила является произведением массы и ускорения. Сила удара, когда сосулька сорвалась с крыши, оказалась вполне достаточной, чтобы убить Сомса наповал, раздробив ему позвоночник.
От восхищения великим детективом у меня перехватило дыхание.
– Холмс, у меня буквально нет слов! Мне остается лишь повторить, что ваша способность к дедукции дана вам свыше.
– Так что вашу племянницу Анну ждут хорошие новости, – довольно улыбнулся Холмс.
– Спасибо, Холмс! – Я с жаром пожал его руку.
– Рад был помочь, старина, – кивнул он.
– Знаете, Холмс, кое-чего я до сих пор не понимаю, – немного помолчав, признался я.
– Спрашивайте, Уотсон, я с радостью вам все объясню. Заодно убьем время, пока ждем Хопкинса.
– При чем здесь пожертвования на ремонт крыши?
– Если бы в церкви вовремя заменили кровельные желоба, Сомс остался бы жив. Сосулька, скатившись по крыше, попала бы в желоб и закончила там свой путь, – рассмеявшись, пояснил Холмс.
– Ну конечно! Как же я сам не догадался?
– Еще вопросы?
– Почему ни инспектор, ни Батлер не нашли сосульку?
– Все просто: они ее не искали. Они искали стилет. Мне удалось обнаружить сосульку исключительно потому, что я изначально знал, что мне нужно.
– А почему сосулька лежала на некотором удалении от тела, а не сразу подле него?
– Уотсон, – покачал головой Холмс, – попытайтесь еще раз представить, что здесь произошло. Сосулька падает с башни, ударяется о крышу. Скорее всего у нее откалывается кончик. Потом она стремительно катится вниз, срывается и вонзается в спину алтарника. Он падает на землю и умирает. Теперь сосулька находится под углом примерно шестьдесят градусов к вертикали. Та часть сосульки, что находится в ране, тает под воздействием тепла тела, а б́ольшая ее часть отламывается и катится вниз по тропинке, идущей под уклон. Поскольку сосулька сужается к концу, она катится по дуге и в итоге останавливается у самого края тропинки, где я ее и нахожу.
– Блестяще, Холмс, просто блестяще.
– Ничего особенного, Уотсон, – протестующе махнул рукой Холмс. – Я мог бы догадаться об этом раньше. Беда заключалась в том, что я настолько был занят отпечатками ботинок, оставленными на снегу, что даже не удосужился задрать голову и посмотреть наверх. В результате моей оплошности чуть не повесили невинного человека.