Потерянные слова

– Натуралиста, – подсказала Дитте, произнеся это слово медленно и четко. – Это человек, который изучает природу: растения и животных.

– Натуралиста, – повторила я и закрыла книгу. – Ты расскажешь мне сейчас историю?

– О чем бы рассказать тебе? – Дитте сделала задумчивый вид, но на ее лице была улыбка.

– Ты знаешь о чем.

Дитте откинулась на спинку стула, и я уютно расположилась у нее на коленях, положив голову ей на плечо.

– Ты подросла за год, – сказала тетя.

– Но я все еще умещаюсь здесь.

Я прижалась к Дитте, и она обняла меня.

– Когда я впервые увидела Лили, она готовила суп из водяного кресса и огурцов.

Я закрыла глаза и представила, как мама помешивает суп в кастрюле. В своем воображении я пыталась одеть ее в обычную одежду, но она отказывалась снимать фату, в которой была на фотографии в спальне папы. Я любила этот снимок, потому что на нем папа смотрел на маму, а мама смотрела прямо на меня. «Фата попадет в суп», – подумала я и улыбнулась.

– Готовила Лили под руководством своей тети – мисс Фёрнли, – продолжила Дитте, – очень высокой и деловой женщины, которая была не только секретарем нашего теннисного клуба, где произошла эта история, но и директрисой маленького частного колледжа для девушек. Лили там училась, а огуречный суп, судя по всему, входил в учебную программу.

– Что такое программа? – спросила я.

– Это список предметов, которые изучают в школе.

– А у меня есть программа в школе Святого Варнавы?

– Ты совсем недавно начала учиться, поэтому в твоей программе есть только чтение и письмо. Тебе добавят другие предметы, когда ты станешь старше.

– Какие предметы добавят?

– Надеюсь, что-то менее обыденное, чем суп из водяного кресса и огурцов. Можно дальше рассказывать?

– Да, пожалуйста.

– Мисс Фёрнли настояла, чтобы Лили приготовила обед для всего нашего клуба. Суп получился ужасным. Все так считали, а кто-то даже сказал об этом вслух. Наверное, Лили услышала эти слова, потому что ушла на кухню и стала вытирать совершенно чистые столы.

– Бедная Лили! – воскликнула я.

– Возможно, ты будешь думать по-другому, когда дослушаешь эту историю до конца. Если бы не тот ужасный суп, ты бы никогда не родилась.

Конец истории я знала и затаила дыхание, слушая дальше.

– К моему удивлению, твой отец каким-то образом доел свою порцию. Он отнес тарелку на кухню и попросил у Лили добавку.

– Папа и добавку съел?

– Да, съел. Во время еды он задавал Лили вопросы один за другим, и за пятнадцать минут она превратилась из стеснительной и неуклюжей девушки в уверенную в себе молодую женщину.

– О чем папа ее спрашивал?

– Чего не знаю, того не знаю, но, когда он доел суп, казалось, что они знают друг друга всю жизнь.

– Ты догадалась, что они поженятся?

– Ну, я помню, что подумала: как хорошо, что Гарри умеет варить яйца, потому что Лили терпеть не могла проводить время на кухне. В общем, да, я подумала, что они поженятся.

– Потом родилась я, и Лили умерла.

– Да.

– Но, когда мы о ней говорим, она оживает.

– Никогда не забывай об этом, Эсме. Словами можно воскрешать.

Новое слово. Я вопросительно взглянула.

– Это значит возвращать из мертвых, – пояснила Дитте.

– Но Лили к нам никогда не вернется по-настоящему.

– Нет, не вернется.

Я затихла, пытаясь вспомнить продолжение истории.

– Потом ты пообещала папе, что станешь моей любимой тетушкой.

– Да, правильно.

– И что ты будешь всегда на моей стороне, даже когда со мной будет трудно?

– Я такое говорила?

Я повернулась, чтобы увидеть ее лицо. Дитте улыбалась.

– Это то, что Лили хотела бы услышать от меня. И я говорила совершенно искренне.

– Конец истории, – сказала я.

Апрель 1891

Однажды утром во время завтрака папа сказал:

– Слова на букву С, возможно, вызовут волнение ввиду фиктивной величины всевозможных вариантов.

Мне понадобилось меньше минуты, чтобы разгадать загадку.

– Фиктивной начинается на Ф, а не на В, – сказала я.

Папа не успел еще кашу проглотить – так быстро я ответила.

– Я думал, тебя слово всевозможных смутит.

– Оно тоже на В начинается и означает различных.

– Ответ принимается. Теперь скажи, какое определение тебе нравится больше всего, – папа протянул страницу черновика через кухонный стол.

Прошло три года после праздничного пикника в честь букв А и B, но они все еще работали над гранками для буквы C. Текст на странице уже напечатали, но некоторые строчки были зачеркнуты, а поля исписаны примечаниями папы. Если ему не хватало места, он приклеивал клочок бумаги к краю страницы и писал на нем.

– Мне нравится новый вариант, – сказала я, указывая на клочок бумаги.

– Что там написано?

– «Абы знать правду, пошли за юницей и услышишь ответ из ее уст».

– Почему он тебе нравится?

– Слова какие-то необычные, звучат забавно.

– Это просто старинные слова, – папа взял черновик и перечитал то, что он написал. – Видишь ли, слова со временем меняются: их вид, звучание, иногда даже их значение. У слов своя история, – он провел пальцем по предложению. – Если заменить их другими, то предложение будет звучать по-современному.

– Кто такая «юница»?

– Девушка.

– И я юница?