Потерянные слова

Лиззи продолжала стирать вещи в тазу. Она не показывала ни капли брезгливости от того, что моя кровь была на ее коже.

— Если бы ты была прислугой, тебе следовало бы знать, но ты не прислуга. Ты юная леди, и никто не станет возражать, если раз в месяц ты целый день проваляешься в кровати, — с этими словами Лиззи подхватила таз и спустилась по лестнице.

Я закрыла глаза и лежала неподвижно, как доска. Время тянулось медленно, и, наверное, я уснула, потому что мне приснился сон.

Мы с папой пришли в Скрипторий, и мои чулки были испачканы кровью. За сортировочным столом сидели все знакомые мне лексикографы. Даже мистер Митчелл — его разноцветные носки виднелись из-под стула. Никто не поднял головы. Я обернулась к папе, но его уже не было рядом со мной. Он сидел на своем обычном месте за столом, склонившись над словами, как и остальные. Голову никто не поднял. Когда я попыталась подойти к нему, то не смогла. Когда я попыталась уйти, у меня не получилось. Когда я закричала, никто не услышал меня.

— Эссимей, пора домой. Ты весь день проспала, — Лиззи держала в руках мою одежду. — Вещи теплые, они над плитой висели. Пойдем, помогу одеться.

Она снова показала мне, как пользоваться поясом и салфетками, потом сняла с меня сорочку через голову и вместо нее надела теплую одежду. Лиззи опустилась на пол, обула мне ботинки и завязала шнурки.

* * *

В ту неделю грязного белья у меня было больше, чем за три последних месяца, и папе пришлось доплатить приходящей горничной, чтобы она все перестирала. В школу я не ходила и целыми днями сидела у Лиззи в комнате. Я не ложилась в постель, но и дальше кухни уходить не осмеливалась. Скрипторий был под запретом. Никто мне об этом не говорил, но я боялась, что тело меня предаст.

— Для чего это? — спросила я Лиззи на пятый день.

Миссис Баллард поручила мне помешивать коричневый соус, пока она обсуждала с миссис Мюррей меню на следующую неделю. Лиззи сидела за кухонным столом и штопала ворох одежды для Мюрреев. Кровотечение почти прошло.

— Что для чего? — спросила она.

— Кровотечение. Почему идет кровь?

Лиззи растерялась.

— Это как-то с детьми связано.

— Как?

Она пожала плечами, не поднимая глаз.

— Точно не знаю, Эссимей, но это так.

Как она могла не знать? Как так можно — с человеком происходит что-то ужасное каждый месяц, а он не знает почему?

— У миссис Баллард есть кровотечение?

— Уже нет.

— Когда оно прекращается?

— Когда ты становишься старой, чтобы рожать малышей.

— Разве у миссис Баллард есть малыши?

Я ни разу не слышала, чтобы она говорила о детях, но, может быть, они были уже взрослыми.

— Миссис Баллард не замужем, Эссимей. У нее нет детей.

— Она замужем! — возразила я.

Лиззи выглянула в окно кухни, чтобы посмотреть, не возвращается ли миссис Баллард, затем наклонилась ко мне поближе.

— Она называет себя «миссис», чтобы звучало солиднее. Почти все старые девы так делают, особенно если у них есть возможность командовать другими.

Я так растерялась, что не смогла больше задать ни одного вопроса.

* * *

— Они пришли раньше, чем я ожидал, — сказал папа, покраснев.

«Они» правильно назывались месячными, а само кровотечение — менструацией. Взяв сахарницу, папа щедро посыпал сахаром кашу, хотя она уже была сладкой.

Впервые в жизни новые для меня слова смущали папу, и я не решилась его расспрашивать. Во время завтрака за столом царила тишина, а «месячные» и «менструация» бессмысленно повисли в воздухе.

* * *

Две недели я не заходила в Скрипторий и решила вернуться в него в самое тихое время — в конце рабочего дня. Доктор Мюррей отправился в Издательство к мистеру Харту, и почти все работники уже разошлись по домам.

За длинным столом сидели только папа и мистер Свитмен. Они готовили списки слов на букву F, другими словами — проверяли работу остальных сотрудников, чтобы она отвечала всем требованиям доктора Мюррея. Папа и мистер Свитмен лучше всех знали условные обозначения слов.

— Входи, Эсме! — сказал мистер Свитмен, когда я заглянула в дверь Скриптория. — Злой серый волк уже ушел домой.

Слова на M жили в стеллаже, который был скрыт от глаз сидящих за столом сотрудников. Нужные мне слова хранились в одной ячейке. Они уже были отобраны для чернового варианта. Этой работой занималась в основном тетя Дитте, и мне было интересно, узнаю ли я ее почерк на заглавных листочках.

Там было так много слов, описывающих кровотечение! Слово menstrue означало то же самое, что и месячные, а именно — «грязная кровь». Но разве кровь бывает чистой? Ведь от нее всегда остаются пятна.

К слову menstruate[14] были прикреплены четыре листочка с разными цитатами. На верхнем листке были написаны два определения: «быть в периоде менструации» и «загрязнять менструальной кровью». В разговоре со мной папа упоминал первое значение, но не второе.

Menstruosity означало «наличие менструального цикла».

Слово менструальный звучало ужасающе — впрочем, так я себя и чувствовала.

Лиззи называла месячные сurse[15]. Слово менструация она прежде не слышала и засмеялась, когда я его произнесла.