Потерянные сокровища

Вечерние лучи солнца заливали кухню золотистым светом. Эсси глубоко вздохнула и провела ладонью по тщательно отутюженной скатерти. Откинувшись на спинку стула, она представляла, как вся их семья обедает за таким же столом — девочки, Фредди и, конечно же, мама — трезвая.

Затем ее мысли коснулись Эдварда Хэпплстоуна — мужчины с зелеными глазами. И сетью морщинок вокруг глаз, когда он улыбался своими полными губами. Что-то произошло, когда их взгляды встретились… Следует ей ответить на его послание?

Пока Эсси пыталась ответить на собственный вопрос, миссис Ярвуд убрала со стола последнюю грязную тарелку, с грохотом опустив ее в раковину, и с хитрым выражением на лице обернулась к гостям.

— Мне вот интересно, а найдется ли у наших малюток в животиках еще местечко для десерта?

У Мегги округлились глаза, и она посмотрела на Эсси, чтобы удостовериться, не розыгрыш ли это.

— У меня тут после обеда осталось немного яблочного пирога — любимый десерт мистера Ярвуда, — сообщила миссис Ярвуд.

Она разделила кусок пирога на четыре дольки и разложила по синим блюдцам с фестончатыми краями.

Флора потянулась было к тарелкам, чтобы передать их сестрам, но тут послышался возглас миссис Ярвуд:

— Погоди!

Флора отдернула руки как ошпаренная.

— А как же вот это? — спросила миссис Ярвуд, доставая небольшую чашку. — Взбитые сливки! До завтра они испортятся, так что придется вам получить по двойной порции.

Эсси, когда еще только пришли, заметила на кухонном столе банку со сливками. Скорее всего, пригласив семейство Мёрфи на ужин, миссис Ярвуд вернулась домой и отправила мужа в магазин.

— Может, хоть немного нагуляете жирку, — приговаривала миссис Ярвуд, еле заметно хмуря брови.

— Так, а это для мисс Эсси, — объявила она, устанавливая напротив старшей сестры тарелку с самым большим куском пирога.

Эсси не была уверена, что сможет съесть еще что-нибудь. От постоянного недоедания ее желудок уменьшился. Чтобы не показаться невежливой, она взяла вилку и начала поглощать пирог, смакуя вкус запеченного яблока, отдающего ароматом бренди.

Заметив, как Флора, помогая пальцами, насадила на вилку внушительный кусок пирога и попыталась запихнуть его в рот, Эсси нахмурилась. Не успела она одернуть одну сестру, как Мегги собрала пальцем с опустошенной тарелки остатки маслянистых сливок и собиралась их облизать.

— Флора! Мегги! Что за манеры?! — процедила сквозь зубы Эсси, вспоминая, как сама облизывала ложку, которой готовила мама.

Тогда ей было не больше восьми, и мама ходила с большим круглым животом. Он напоминал ей созревшие яблоки «керри пепин», что росли у них на заднем дворе. Живот Клементины был так велик, что Эсси приходилось помогать матери завязывать тесемки на фартуке. Ох, как она любила, когда мама готовила яблочный пирог… Но так не бывало с тех пор, как погиб отец. Эсси казалось, что вместе с отцом семья Мёрфи потеряла и мать. Но для себя она твердо решила, что, по крайней мере, близняшки не будут так остро чувствовать отсутствие матери, как чувствуют это их старшие сестры и брат.

* * *

Эсси сидела в кресле-качалке в своей крошечной спальне и шила при свете керосиновой лампы, что коптила рядом. Она доделывала штаны для Фредди, которые ей удалось скроить из старого суконного одеяла, тайком подсунутого в ее корзинку миссис Рубен на фабрике. Утром она отпарит свое изделие, и если не присматриваться к стяжкам, то получились отличные крепкие рабочие брюки.

Перед глазами Эсси стоял безупречный костюм и выглаженная рубашка бригадира Фредди. Каково это, каждое утро облачаться в свежее белье? Еще она вспомнила его сильные руки. На мгновение игла замерла в руках Эсси, когда она представила себе, как вот такая рука ласкает ее щеку.

От таких мыслей ее бросило в жар. Не пыталась ли она вчера на Чипсайде произвести на этого мужчину впечатление, когда вздернула подбородок, воображая, что именно так должна вести себя истинная леди? Ведь она отчаянно хотела, чтобы он увидел в ней не жалкую фабричную работницу — сестру чернорабочего, а девицу, живущую в доме с позолоченными потолками, картинами на стенах и просторными коридорами.

Ей грезилось, что его мать или сестра, если есть таковая, обязательно должны быть среди тех протестующих у Монумента в белых платьях.

У Эсси уже резало глаза, когда она заканчивала обметывать края брюк. Вздохнув с облегчением, она аккуратно сложила брюки у себя на коленях, затем поднялась и оставила их на стуле. Переставив лампу на тумбочку, Эсси забралась на кровать и улеглась рядом с Герти. Сестра уснула в обнимку с блокнотом, который ей подарил мистер Ярвуд. Эсси осторожно забрала блокнот и положила его на тумбочку рядом с лампой.

Эсси понимала, что теперь следует погасить лампу и спать, но какое-то беспокойное чувство отгоняло сон. На другом краю кровати, прижавшись друг к другу, спали близняшки. Эсси приподнялась и понаблюдала, насколько часто и ровно они дышат, и отметила темные круги у них под глазами. Девочкам не было еще и десяти лет, но на их лицах уже отпечаталась стариковская усталость.