Потерянные судьбы. Роман

Сашка догнал подругу на поле, когда та споткнулась и плюхнулась на траву. Он подбежал и присел рядом. Нюся лежала лицом вниз, её плечи вздрагивали мелкой дрожью. Девушка всхлипывала чуть слышно.

– Нюсенька, прости. Прости меня… – Саша гладил одноклассницу по спине, пытаясь успокоить. – Енто усё Витька… Усё из-за него…

Девушка подняла голову и посмотрела на Иванова красными от слёз глазами.

– Вы же лучшие друзья… Я не ожидала такого… Вы меня напугали…

– Витька заслужил.

– Я домой хочу, – Нюся встала и отряхнула платье.

– Я тебя провожу. Можно? – Сашке было неловко за всё произошедшее. – Я завтра уезжаю, Нюся… Я буду писать тебе и ждать ответа…

– Хорошо, я напишу.

Молодые люди пошли к хате Грищенко через поле, чтобы сократить путь.

Дойдя до заднего двора, Нюся остановилась.

– Усё, дальше я сама, иди домой.

– Так не хотца расставаться, – Сашка уже заскучал по своей девушке. Он крепко обнял ее и поцеловал в губы.

– Ты шо? – Нюська отстранилась и посмотрела на ухажёра испуганными глазами. – Стыд-то какой!

Оттолкнула Сашу и побежала к дому. Сидя на завалинке, её ждала мать.

– Садися, – Мария положила руки на колени и пристально посмотрела на дочь. – Степанида приходила…

– Я её видала, – Нюся поправила косынку на плечах.

– Скажи-ка мне, дочь, як на духу… – Маша повернулась всем телом к Нюсе. – Почём замуж собралась?

– Я? – удивилась девушка. – Не собиралася я никуда…

– Ну, как же, вона и Глашка слыхала, як Санька при всех сказал… Скажи, как есть, в подоле принесёшь?

– Мам! – Нюська вскочила с места. – Ты шо? Кто тебе такое сказал?

– Я, конечно, Степаниде верить неподвластна, но… Она гутарить, шо усе подтвердять, шо ты с Ивановым обжимаешьси…

– Мам, ну шо ты, ей-богу, нашла кого слухать… – Нюся вновь присела рядом с матерью и обняла её за плечи. – Ты мне не веришь?

– Ой, не знаю, девка… – вздохнула Маша. – Она ж прискакала, як коза, и давай мене туточки изливать, шо раз замуж, значится, с брюхом…

– Вот зараза такая, – прошептала Нюська и выпалила. – Пущай за Глашкой своей зыркает! Енто она у неё с пузом скоро бегать будет!

– Да ты шо? Неужто?

– Глашка мне сёдня рассказала.

– А чей же?

– Витькин.

– Ей же исчо шестнадцати нету! Ой, беда-а… – покачала головой Мария и встала с завалинки. – Пущай сами разбираютси, пошли в хату. Батька скоро приедеть. Шо енто он припозднилси сёдня?

На следующее утро, не успев выйти со двора, Маша встретила у своей калитки Степаниду.

– Ну-ну? – Стешка потирала руки.

– И тебе здрасте, – Манька закрыла калитку.

– Чаво молчишь-то? – не могла устоять на месте Степанида, переминаясь с ноги на ногу. – Ну, докладай…

– Шо? Шо тебе докладать, дура ты шо ни на есть… – улыбнулась Мария и вышла на дорогу.

Стешка вприпрыжку догнала её и дёрнула за рукав.

– Чаво скрытничаешь? Усё равно усе узнають, када пузо на нос полезить.

– Чьё пузо? – Маша шла по дороге, улыбаясь сама себе.

– Чаво лыбиси-то? Пузо Нюськи твоей, – чётко ответила Стешка.

– Ну-ну. А Нюськи ли? – Маня загадочно посмотрела на соседку и улыбнулась ещё шире.

– Не поняла, – Степанида округлила глаза и громко произнесла. – Не, ну вы посмотрите, люди добрые, у неё девка порченая, а она исчо и скалитси.

– Думай, шо брешешь! – не выдержала Маша. – Орёшь исчо на усю округу, шоб девку мою опозорить? Ты лучше прикрой своё поддувало и сляди за своей!

– Ой ли! – соседка остановилась и поставила руки на бока. – Раз уж на замужество позарилась, значится, брюхатая! Где енто видано, шоб в шестнадцать годков…

– А в пятнадцать? – Мария перебила орущую собеседницу и прищурилась.

– В пятнадцать? Да судить надобно! Да ежели бы моя Глашенька…

– А вот теперича поди и спроси у своей честной Глашеньки! Где ж енто видано? Она, значится, мою Нюську поносить, а о своем грехе молчком?

– Шо? – Стешка растерялась.

– Иди, говорю, и спроси, неча до моей Нюськи доколупываться!

– Ты мою Глашку со своей распутной девкой не путай! Она у меня гордая и умная! А ты будешь внука нянкать, а Нюська твоя бестыжая никому ненужная будеть! Ушёл Сашка в армейку, дык оттудова привезёть себе жёнку!

– Ох, и глупая же ты, Стешка, – Мария не стала больше слушать злую соседку и пошла на работу.

***

Нюся с раннего утра уже вовсю хлопотала на ферме. Почистила своих коров скребком, напоила, положила половы в кормушку. Пришло время доить. Поставив маленькую табуретку у задних ног жующей коровы, тихонечко запела песню. Так она успокаивала своих подопечных.

– Нюська! – услышала крик с другого конца фермы. – Нюська, бяги сюды!

Девушку позвала одна из доярок. Грищенко отставила ведро и побежала на зов. Она увидела, как женщины поднимают Глашку и сажают её на табуретку. Было заметно по лицу, что Трофимовой плохо – она вся побледнела.

– Нюсь, вы рядом живёте? Отведи её домой, – попросила одна из женщин.

Грищенко повела соседку домой.

– К врачу тебе надобно, – прошептала Нюся.

Медленно шли девушки до дому, переговариваясь о чём-то.

– Глашка! – это бежала Стеша, узнав, что её дочери стало плохо на ферме.

– Мать твоя, – обернулась Нюся. – Тебе надобно с ней усё обговорить.