Потерянные в прямом эфире (СИ)

Все головы тут же повернулись в нашу сторону, и я буквально остолбенела в нескольких шагах от наших мест во главе стола. Послышались счастливые приветствия, а я так и стояла на месте, продолжая смотреть в изменившиеся лица Фёдоровой и Лосицкой. Надя озабоченно свела брови и испуганно приложила пальцы к губам, смотря прямо мне за спину. Алиса оказалась более выразительной в своих реакциях, за считанные секунды на её лице успели смениться бурная радость, шок, крайняя степень озабоченности, в итоге вылившаяся в осуждение.

Арсений замер за моим плечом, а я поражалась тому, насколько бывает избирательно наше внимание. Я могла не слышать музыку вокруг себя, но внутренне была настроена на каждое движение парня, словно это являлось чем-то жизненно необходимым.

Наконец-то мне хватило решимости на преодоление последних метров.

— Всем привет, — перекрикивая толпу, улыбнулась я друзьям. — Что я ещё должна сказать, чтобы вы поняли, что я ненавижу этот день?

Шутка была стара как мир. Ребята понимающе крякнули.

— Но тем не менее ты здесь, — не остался в долгу Данилов.

Я фыркнула, смиряясь с неизбежным и обернулась назад. За столом повисло выжидательное молчание, но я спешила всмотреться в предельно собранного Сеньку. Тот едва заметно отрицательно качнул головой. Сердце пропустило удар, но тайный посыл своего спутника я уловила.

— А это Арсений Ключевский, мой… подопечный.

***

Несмотря на неловкое начало, дальше вечер протекал достаточно плавно, по крайней мере для большинства его участников. Девочки флиртовали с мальчиками, алкоголь и шутки лились рекой, еда была вкусной, а атмосфера — непринуждённой. Спасибо Данилову, взявшему на себя роль тамады. И всё было бы прекрасно, если бы не наша четвёрка — я, Арсений, Алиса и Надя, — которая сидела притихшая и задумчивая. Сенька, как обычно, уткнулся в телефон, Надя что-то обеспокоенно шептала своему мужу, Алиса безумным взглядом косилась то на меня, то на ребёнка, сравнивая, а я же тоскливо крутила бокал с вином, так и не сделав ни глотка.

Как и ожидалось, вопросов про Арсения было не избежать. После пары любопытных взглядов кто-то из ребят решил всё же поинтересоваться:

— Арсений, а кем ты приходишься нашей Олесе?

Ребёнок неприязненно повёл плечом и промолчал, зато я ляпнула первое, что пришло на ум:

— Родственник.

Алиса неприятно хмыкнула где-то у меня над ухом.

— Родственник, — подтвердил парень, с особой интонацией добавив: — Дальний.

— Очень, — не упустила возможности вставить свою ехидную ремарку Фёдорова.

Вилка неприятно скрипнула по тарелке. Это я промахнулась мимо креветки.

Сцена вышла странной, но в кои-то веки все негласно решили проявить тактичность и развивать тему дальше не стали.

Периодически произносились тосты в мою честь, и каждый раз, озаряясь широкой улыбкой, я выдавливала из себя ответную шутку.

— Лесь, ты сегодня какая-то варёная, — заметила приятельница Ксюша.

— Старею, — развела руками, вызвав волну смешков. 

— Да что ты знаешь о старости, — с видом знатока заявил Лёшка, которому было уже хорошо за сорок. — Я вообще считаю, что до тридцати жизни нет, да, Алис?

Сестра традиционно была самой младшей в нашей компании, и пусть разница между нами было не такая уж и большая, всего лишь шесть лет, но прозвище «Мелкая» приклеилось к ней с тех самых пор, когда я притащила зелёную студентку на одну из наших посиделок. Прозвище её ужасно раздражало, но ещё больше её бесила перспектива тридцатилетия, которое с каждый годом становилось всё ближе. 

Фёдорова не стесняясь показала средний палец Лёхе. Данилов не подвёл и расхохотался в голос, ничуть не обидевшись.

— Фу, Алиса, как некрасиво, — вновь напомнила о себе Ксюша. — Между прочим, тут дети.

Мы с Арсением в момент напряглись, тот даже голову от телефона оторвал, скрипнув зубами. И вроде бы замечание было вполне безобидным, но следующая фраза была брошена крайне категорично:

— Я не ребёнок.

Компания снисходительно улыбнулась, и Соня поспешила сгладить углы:

— На самом деле лет до двадцати мы все дети, только сами этого не осознаём. А по возрасту многие из нас могли бы быть твоими родителями…

Дальше я не слушала. Меня затошнило самым натуральным образом, бокал с вином выскользнул из пальцев, опрокинувшись прямо на мое платье.

— Чёрт, — выругалась, подскакивая на ноги.

— Та-да-дан, — зловещим голосом выдал кто-то из маркетологов.

Схватилась за салфетки, но движения выходили рваными и бестолковыми, кажется, я начинала паниковать, ровно до того момента как Фёдорова поймала меня за локоть.

— Мы отойдём, — проворковала она и уверенным шагом потащила меня в сторону уборной.

***

— Ты с ума сошла! — накинулась на меня Алиса, когда мы оказались наедине.

— Не кричи, — поморщилась, открывая кран с водой.

— Пожалуйста, скажи, что этот парень не тот, о ком я подумала.

— А о ком ты подумала?! — резко вскинула голову, предостерегающе уставившись на сестру.

Она замялась, смутившись, я же отвернулась обратно, схватив бумажные полотенца и прикладывая их к тёмному пятну на платье.

Родственница рвано выдохнула: