Потерянный

— Спасибо, — очень вежливо поблагодарил Ян, и действительно, не прошло и минуты, как на пороге комнаты появился Мигель.

— Извините, что заставил вас ждать, — начал он, но Грим не дал ему договорить:

— Не надо извинений. Как нетрудно догадаться, Его Превосходительство вынудил тебя изрядно поскучать в приемной?

— Да, сэр.

— Ну а сейчас он расположен принять меня и капитана?

— Да, сэр. Он ждет вас с нетерпением и примет с радостью.

— Ну и отлично.

Ян резко встал, я последовал его примеру, и мы оба вслед за Мигелем направились к выходу.

— Аманда Морган сейчас встречается с губернаторами, — обратился Ян к Мигелю. — Возможно, ты ей понадобишься. Где она тебя найдет?

— Я буду все время здесь, — ответил Мигель. — Сэр... я бы хотел извиниться за дежурного, который пытался оправдать мое отсутствие... — Он мельком взглянул на крайне смущенного солдата. — Моим подчиненным много раз...

— Все хорошо, Мигель, — улыбнулся Ян. — Ты был бы плохим дорсайцем, если бы солдаты не пытались защищать тебя.

— Тем не менее...

— Тем не менее, — снова перебил его Ян, — я знаю, что теперь эти музыканты — единственная боевая часть, которая будет защищать Гебель-Нахар... извини, но я не верю в чудеса.

— Спасибо, командор, — улыбнулся Мигель.

— Не стоит благодарностей.

Мы вышли, и снова Ян вел меня по лабиринту из лифтов и глухих коридоров.

— Сколько музыкантов ушли вместе с полком? — спросил я.

— Все здесь, — коротко бросил Ян.

— И, кроме них, никто не остался?

Насмешливый взгляд был мне ответом, но, видно сочтя его недостаточно красноречивым, Ян добавил:

— Возможно, ты забыл, но Мигель — все же выпускник нашей Академии...

Мы оказались у массивных двустворчатых дверей, к которым нас привел короткий, но достаточно широкий коридор. Ян сильно надавил кнопку звонка и, четко выговаривая по-испански каждое слово, объявил:

— Командор Ян Грим и капитан Эль Ман просят разрешения Его Превосходительства принять их.

Стоило Яну произнести последнее слово, как за дверями что-то мягко защелкало, одна из створок распахнулась, и перед нами появился еще один музыкант Мигеля де Сандовала.

— Извольте сюда, господа, — почтительно произнес он.

— Спасибо, — кивнул Ян. — А где мажордом Конде?

— Он ушел, сэр. Как и большинство прочих слуг.

— Понятно.

Переступив порог, мы оказались в весьма просторной, но без окон комнате, обставленной старинной, сохранившей былое великолепие, но непривычно громоздкой мебелью.

Музыкант провел нас еще через две, удивительно похожих на первую и тоже без окон, комнаты. Затем мы оказались в третьей, отличавшейся от предыдущих окном во всю стену и открывающимся за ним неизменным степным пейзажем.

У окна, опираясь на трость с серебряным набалдашником, стоял высокий худой старик в черном.

Солдат, не привлекая внимания, закрыл за собой двери, а Ян подвел меня к единственному обитателю этой комнаты.

— Ваше Превосходительство, — произнес он все также по-испански. — Разрешите представить вам капитана Корунну Эль Мана. Капитан, вы удостоены высокой чести: перед вами — Его Превосходительство Конде Нахара — Масиас Франсиско Рамон Мануэль Валентин де Компостелло де Абенте.

— Добро пожаловать в Нахар, капитан, — прозвучал слабый старческий голос — все, что осталось от некогда величавого баса. Говорил Конде правильнее, чем его подданные, с которыми я уже имел возможность познакомиться, но его испанский был, пожалуй, еще архаичнее. — Надеюсь, господа не откажутся присесть? Года мои не идут на пользу здоровью, и стоять становится все более утомительным.

И мы расположились в тяжелых креслах с высокими спинками и массивными подлокотниками — настоящие королевские троны, а не кресла.

— Капитан Эль Ман, — начал Грим, — прервал свой короткий отпуск и добровольно вызвался доставить госпожу Аманду Морган, чтобы она смогла встретиться и обсудить с губернаторами сложившуюся в Нахаре обстановку. Сейчас госпожа Морган находится в зале заседаний.

— Я не знаком... — Конде запнулся, довольно долго вспоминая имя, — с Амандой Морган.

— Это наш эксперт.

— Буду рад встрече с ней.

— Она с нетерпением дожидается возможности быть представленной вам.

— Пожалуй, сегодня вечером. Буду рад видеть всех к ужину, но... слуги мои покинули дворец.

— Я только что узнал об этом, — сказал Ян.

— Они могут убираться! — Конде был не на шутку рассержен. — Но никто из них больше не переступит порог этого дома. И дезертирам никогда — слышите, никогда не будет разрешено возвратиться в мою армию.

— Если Его Превосходительство позволит, — сдержанно заметил Ян, — мы пока не знаем всех причин, побудивших полки выйти из повиновения. Возможно, среди них существуют и такие, которые позволят Его Превосходительству проявить снисхождение.

— Не хочу даже думать о снисхождении. — Произнесено это было тонким надтреснутым голосом, но с таким пафосом, что при этом спина старика распрямилась, а в темных глазах зажегся яростный огонь. — Но если вы считаете, что такие причины существуют, я готов рассмотреть их немедля.

— Мы высоко ценим ваше решение, — ответил Грим.