—
—
—
— Пока что не существует убедительных доказательств вреда здоровью из-за каких-либо химикатов «Озарка», читаю я в «Р энд Х» на следующий день, прямо-таки на следующий день…
— Хорошего понемножку, так я всегда учу сына; такая у меня была приговорка для моего мальчишки с большим аппетитом; когда ни одерну его за столом, всегда это приговариваю: хорошего понемножку; даже когда мы ездили к тете Лиллиан и она готовила ему что-нибудь вкусненькое — ее сырные тарты с чеддером такого чудесно карамельного вида, которые сами с легкостью выскакивают из своих маленьких алюминиевых форм, — даже тогда нет-нет да одерну его на полутора тартах: хорошего понемножку, приговариваю я, и он терпит; но сегодня, застав его на кухне, когда он сидел на стойке с дверцей буфета нараспашку, мне в голову даже не пришло сердиться; ни слова не говорю, хоть он и потупил виноватые глаза; просто подхожу, беру его на руки и глажу по спине, потом сажаю на стул за столом; потом, пока он сидит, возвращаюсь к буфету и достаю, что он там искал: коробку «Гуд-н-Пленти», его любимых; приношу за стол, открываю и сижу с ним, пока он опустошает всю пачку сахара с лакрицей; потом, когда он доел, я возвращаюсь к буфету и достаю еще…
— И первым делом я, конечно, звоню: сперва смотрю в справочнике, потом звоню в справку и узнаю номер ЕРА; потом набираю, кого-то дожидаюсь и объясняю свой вопрос, и меня переводят на другого человека, и я снова объясняю; к счастью, она меня выслушивает; а потом говорит, будто ей велели отвечать, что она не может сообщить ничего, кроме того, что им известно о происходящем…
— И когда я выхожу из химчистки, со своими рубашками в пластике, и иду на парковку у «Маркетплейса», я вдруг что-то слышу, а потом вижу, что там, на середине парковки, рядом с большим синим фургоном новостников, началась драка; как бы, два мужика метелили друг друга, толкались, хватались и били всерьез…
—
—
—