Потерянный бог

— Нет? — девушка вновь провела пальцами по его шее к затылку, подула слегка на рану, посмотрела, как бледная кожа покрывается мурашками.

— Тартис, — сказала она очень серьезно, потом остановилась, повторила:

— Тартис… Дарен… — Иласэ взяла его за плечи и повернула к себе лицом. Темный так удивился, что позволил ей это сделать.

Девушка посмотрела ему прямо в глаза:

— Дарен, это очень плохо. Все признаки указывают на отравление, а я понятия не имею, где и как искать противоядие.

Тартис весь побелел и не сразу смог заговорить:

— Что… Что это значит?

— Существует два вида гигантских восточных кровососущих бабочек тех цветов, которые ты мне описал. Одна из них очень ядовита, другая нет. В зависимости от того, какая из них тебя укусила, ты либо отделаешься краснотой и опухолью, либо умрешь.

Иласэ остановилась, сжала его за плечи и очень нежно произнесла:

— Дарен… если ты умрешь… можно, я возьму себе твой Тойше?

— Что?!!

— Я хочу попробовать сделать такой же и подарить его Ильмару на следующий день рождения! — сказала Иласэ радостно. — А то у Ролана есть, а у него нет.

— А что мне написать на твоем надгробье? — продолжила она задумчивым тоном. — Наверное, так: здесь лежит Дарен Тартис, зажаленный до смерти бабочкой, самым коварным хищником в природе!

Больше Иласэ сдерживаться не могла и согнулась пополам от хохота.

Какой-то миг юноша выглядел невероятно шокированным, потом его лицо исказилось от ярости — Тартис осознал, что над ним подшутили. Он толкнул ее со всей силы, и Иласэ больно ударилась спиной о дерево, с трудом удержавшись на ногах. Позднее на спине у нее появится огромный синяк, но пока девушка смеялась так сильно, что ей было все равно.

Тартис кипел от ярости и унижения. Глаза сверкали, лицо уродливо побагровело.

— Ты, ствура, ты… — закончить предложение он был не в состоянии.

Это заставило ее просто залиться смехом:

— Я же сказала, что отплачу тебе! — выкрикнула девушка в перерыве между взрывами хохота. — О, если бы ты только видел свое лицо! Бесценно! Смерть от хоботка бабочки!

— Через минуту ты не будешь смеяться! — зарычал Тартис и шагнул к ней, стиснув кулаки.

— Я так не думаю, — пропела Иласэ, оттанцовывая в сторону, плечи ее все еще подрагивали от смеха. — Только прикоснись ко мне — и не получишь репеллента от насекомых! Они съедят тебя заживо, прежде, чем мы доберемся домой! А ночью я перестану жечь в костре ветви шугги, просто нанесу на себя побольше репеллента, а ты проснешься утром с физиономией толще, чем этот вот пень!

Дерево шугга было идеальным природным репеллентом, который Иласэ обнаружила в первый же день своего пребывания на поляне.

Тартис остановился, но продолжал зло смотреть на нее, оценивая угрозу. Насекомые, похоже, и впрямь здорово доставали юношу, если средство от них так много для него значило.

— Знаешь, я не понимаю, почему у тебя не возникло проблем с насекомыми раньше. Я-то ожидала, что ты начнешь ныть еще с утра, — Иласэ захихикала, — я хотела придержать репеллент, пока мне не будет выгодно его тебе предложить, но просто не смогла удержаться! — девушка снова тихонько засмеялась.

Злое выражение лица Тартиса сменилось странным: теперь он смотрел на нее оценивающе, словно она только что показала очень интересный фокус.

— А что, если я притворюсь лапочкой, пока не получу его, а потом проучу тебя? — спросил он. Самое странное, что прозвучало это действительно, как вопрос, как если бы он предлагал на ее рассмотрение еще один вариант развития событий, а не просто угрожал.

Иласэ неприятно улыбнулась:

— Тогда ты получишь особенный сюрприз в еде, когда будешь ожидать этого меньше всего. Я тут видела неподалеку некоторые растения, которые быстро заставят тебя раскаяться во всех грехах. И я их даже сорвала. Ты вот сказал утром, что мы — не ровня, и ты прав, потому что я знаю многое, что тебе, о благородный тар, неизвестно. Если ты меня тронешь, я заставлю тебя заплатить за это.

Тартис смотрел на нее настороженно, внимательно, оценивая все детали вызова.

— Послушай, — заговорила Иласэ более мягким тоном, — я сомневаюсь, что мы пробудем в лесу дольше, чем еще пару дней. Мы можем провести это время, либо постоянно подозревая друг друга, либо работая вместе.

Теперь расхохотался Тартис:

— Ты предлагаешь перемирие?

Иласэ скрестила руки на груди:

— Да!

Темный ласково ей улыбнулся, потом выкрикнул:

— Можешь забыть об этом: я не заключаю перемирий со ствурами! Тем более после того, как ты объявила войну.

— Что?!!

Тартис по-волчьи улыбнулся, показывая все свои острые белые зубы:

— Именно так. Не надо было ссориться со мной, малышка. Я-то хотел обойтись с тобой по-доброму, но если хочешь играть грубо, мы будем играть грубо. Пока ты не начнешь умолять о пощаде.

— О чем ты, какая война? Тартис, это просто смешно! — воскликнула Иласэ, чувствуя, как она тонет в бурном мутном потоке чужого безумия.

— Ты объявила войну. У меня нет другого выбора, кроме как защищаться. — с удовлетворением проговорил Темный.